Помор. Валерий Петрович Большаков
волосы были заплетены в толстую косу и украшены ниточкой жемчуга.
Завидя эту молодую особу, Чуга испытал «сердечный укол» – уж больно лепа была девица. «Больно лепа…»
Воистину, великий, могучий русский язык бледнеет перед женской прелестью! Какими словами передать чудную гармонию плотского и духовного в фигуре младой красавицы, когда жадный глаз ухватывает пленительный очерк груди, узину талии, крутой изгиб бёдер и лишь потом замечает некий внутренний свет, словно отводящий похотливые взгляды? Как описать обаяние незнакомки, очарование её улыбки или выражение карих очей, то насмешливое, то с затаённым искусом?..
– Кто эта барышня? – выговорил помор.
Мисс Дитишэм внимательно посмотрела на него и ответила:
– Её зовут Наталья Саввишна Коломина. Она из Форт‑Росса,49 что в Калифорнии. С нею дядя, Пётр Степанович Костромитинов, русский вице‑консул в Сан‑Франциско.50 – Помолчав, Марион добавила не без коварства: – Наталья помолвлена с мистером Гонтом.
– Да неужто? – буркнул Фёдор, чуя сильнейшее раздражение.
– Ага! – мило улыбнулась мисс Дитишэм.
Гости разбрелись по гостиной. Мужчины кучковались вокруг Гонта, словно придворные близ монарха, женщины разбрелись по парам. Мисс Коломина скучала в одиночестве.
Чуга приблизился к ней и слегка поклонился.
– Меня зовут Чуга, – сказал он на родном языке, – Фёдор Чуга.
– Вы русский? – воскликнула девушка.
– Из поморов мы.
– Очень приятно, Фёдор! А я – Наталья. Давно вы в Америке?
– Первый день, – признался Чуга.
– О‑о! Это очень большая страна! – оживилась Наталья. – Россия, конечно, побольше, но я не выезжала дальше Новоархангельска.51 Папенька с маменькой мои из Москвы будут, а сама я родилась в Форт‑Россе. Там, вообще, много наших…
– Никогда не был в Калифорнии, – улыбнулся Фёдор. – Расскажите, как там.
– Там здорово! – с чувством сказала Коломина. – Форт‑Росс… он у залива Румянцева, а ещё там рядом река Славянка.52 Ранча Петра Степановича – как раз на её южном берегу…
– Как‑как? «Ранча»?
– Ну да! Мексиканцы‑то всё по‑своему лопочут, на «о» – ранчо, а мы по‑нашенски. Ранча у Петра Степановича большая, её даже по‑другому зовут – село Костромитиновское. Там у него и усадьба, и кажимы для бакеров…53 Всё есть! Ранча Абросима Хлебникова почти рядом с заливом, мы её зовём «Хлебниковскими равнинами». А хозяйство Черных дальше всего от крепости, прозывается оно на всякий манер – и «Новая ранча», и «Равнина Черных», а сам Егор Леонтьич говорит по‑простому: «Ранча Черных». Ещё там бостонец54 один есть, Купер его фамилия, тоже скот разводит. Он держит ранчу верстах в тридцати от нас, вверх по Славянке. И мексиканцы с коровами дело имеют – тот же дон Гомес… Но наших всё равно больше – Круковых, Кусковых, Шелиховых, Ротчевых. Коломиных…
Наталья пригорюнилась.
– Папенька
Русская колония на западном побережье Америки, примерно в 80 км к северу от Сан‑Франциско. Основана в 1812 году, в 1841‑м форт был продан Джону Саттеру, первопоселенцу из Швейцарии, основавшему в районе нынешнего Сакраменто колонию под названием Новая Гельвеция.
Реальное историческое лицо – «великоустюжский купеческий сын».
Столица Русской Америки. Новоархангельск располагался на Аляске, ныне это Ситха.
Залив нынче зовётся Бодега, а Славянка переименована в Рашен‑ривер (Русскую реку).
Русские в Калифорнии укоренялись крепко, не подстраиваясь под инородцев, а их под себя прогибая.
«Бостонцами» русские поселенцы называли американцев.