Киллер и Килиманджаро. Сергей Лысенко
крутнулся и улегся, так и не поняв, где амбразура. А Джиргал, борясь с тенью, уносил с поля боя простреленные ноги.
Джипы пылали как дрова, пахло порохом, железом и горелым мясом – кисловато, приторно. Кто-то из рядовых калмыков выл из-под обломков, кто-то отступал, отстреливаясь через плечо.
Когда стемнело и стихло, я рискнул пошевелиться. Перекантовал Бухарина и улегся за руль. Кто бы мог подумать, что это еще не всё, что ворота крепости отворятся, и на улицу выедет восьмиколесный бронированный «Охотник»54 с пулеметами и сдвоенной пушкой на макушке. Я затаил дыхание и зажмурился – только не артиллерия! И командир бэтээра сжалился, выпустил короткую пулеметную очередь и покатил к следующей цели…
Я подождал еще немного и дал по газам. Раненый автомобиль захрипел и пошел креном, припадая на пробитое колесо. Рой пуль опять облепил алюминиевый круп, но с горем пополам я добрался до спасительных зарослей шиповника. Добил лобовое стекло саблей Харина и выполз под дождь, в колючки и грязь.
Калаши тарахтели почти в спину – даже если не попадут, то засыплют гильзами. Я погреб через кусты брассом… и завис над бездной. Очередной чугуевский холм. Снизу дыхнуло болото.
Склон оказался не таким крутым. Я прыгнул солдатиком, а приземлился офицером. Калмыки покрутили пальцем у виска, будто отдавая честь, после чего нагнули лозу и выудили меня из трясины.
– Ты многих убил? – первым делом поинтересовался толстяк Харламов.
– Никого. А ваш Кобин, кажется, убил одного.
Калмыки были довольны. Передавали друг другу пять, пока на склоне не взорвалась граната.
– Идиоты… – сказал Чегодаев. На его бульдожьей щеке проступил пунцовый шрам, похожий на китайский иероглиф.
– Уходим отсюда, – сказал Харламов.
– А почему ты всегда командуешь?
– Тогда оставайся. А я ухожу.
– Сам оставайся!..
Чегодаев оттолкнулся от пуза товарища и ломанулся в камыши. Харламов устоял, сплюнул и направился в другую сторону. Я увязался за ним.
Мы прошли через болотце по бетонному столбу и ступили на неубранный огород в заросли кукурузы и подсолнухов, уже сухих, безголовых. Не без труда нашли межу, которая вывела нас к облупленной мазанке с растрепанной соломенной крышей.
– Расскажи, как Кобин убил Кошеля.
– Я не говорил, что он убил Кошеля.
– А кого?
С Харламовым было трудно говорить. Я оставил его мокнуть на лавке, перегнулся через тын и посмотрел на дорогу.
– Расслабься, – сказал Харламов, – сейчас нас заберут.
– Кто?
– Поедем к нам, в Кочеток55. Выпьем целебной воды, подлечим раны… Во, слышишь джэбе?
Я услышал отдаленное всхрапыванье двигателя и на всякий случай спрятался за хатой. Джип уверенно остановился у двора, из него задом выпал Чегодаев. Готовый. И когда он успел?
– П-думал, дай-чегодай…
– Молодец, что подумал.
Калмыки обнялись и потерлись носами
БТР-94 – украинский бронетранспортер, разработанный на базе советского БТР-80.
Кочеток – поселок близ Чугуева, известный своими лечебными водами. В 1982 году в поселке был открыт Музей воды.