Игра Арканмирра. Петр Верещагин
отчего, собственно, умер вестерлинг? На его теле не было заметно ни змеиных укусов, ни других ран. У меня возникло нехорошее предчувствие. Быть может, здесь поблизости скрывается еще кто-то из наемников Связующего? Какой-нибудь маг? Убийца-душитель?
Я стиснул рукоять меча, затем намеренно расслабил пальцы. К демонам все эти страхи. Если мне попадется этот убийца, он получит пару футов стали в брюхо – это наверняка научит его правилам хорошего тона!
Звук. Тихий – настолько тихий, что только мои напряженные нервы обратили на него внимание. Я скользнул к стене. Кто-то двигался всего лишь в футе от меня, и вовсе не дым был причиной того, что я не видел его. Я резко выбросил вперед левый кулак. И попал, судя по сдавленному выдоху, под ложечку. Тогда в ход пошел меч. По скрежещущему звуку я понял, что противник также носит оружие и сейчас парирует мой выпад.
Бой с врагом-невидимкой, вооруженным незримым же мечом?
Безумие? Нет, точный расчет.
Сражаться на мечах вслепую было, скажем так, не совсем привычным искусством для готландской армии. Однако именно таков был тот памятный экзамен, когда мне присвоили звание мастера фехтования. Это было идеей Тугга, поднабравшегося весьма… странных принципов в бытность свою наемником. Он говорил, будто именно так работают в Гильдии Убийц. Поэтому я не спасовал перед неведомым противником, который, как я уже догадался, имел ранг профессионального убийцы – лишь им была доступна Невидимость. Да еще тем, на кого сподобились наложить подобное заклятье колдуны-иллюзионисты. Но таких нет среди наемников, поскольку их Гильдия против использования чужой магии на своих членах.
Я парировал и наносил удары, полагаясь в основном на интуицию, а не на зрение и слух. Пару раз невидимое лезвие задело меня, оставив легкие порезы на ребрах и на лбу; но я также однажды добился цели, и на пол начала капать кровь. Не моя – я на тот участок коридора еще не ступал.
Дыхание врага стало хриплым, учащенным; усталость явно одолевала убийцу, не готового к длительному поединку. Собрав воедино все чувства и мысли, я решил поставить на карту все. Падая на правый бок, я перебросил меч в левую руку и взмахнул наотмашь, целясь в невидимые ноги противника. Клинок поразил цель и, судя по ощущению удара, даже задел кость.
– Проклятье! – прохрипел невидимка, отступая назад. Я знал: еще минута, максимум две – и подрубленная нога откажется служить ему. И пошел в наступление.
Выпады мои были отражены, но я намеренно не усиливал натиск, не желая больше рисковать. Еще чуть-чуть, и от потери крови враг попросту лишится остатка сил. Так и произошло. Наконец я нанес последний удар, пригвоздивший невидимку к стене. Сдавленный хрип явно был предсмертным, а миг спустя покров Невидимости рассеялся и открыл мне лицо противника. От изумления я чуть не осел наземь.
Убийца явно был человеком, но не принадлежал ни к одной из трех человеческих рас Арканмирра! Он не был стройным светлокожим вестерлингом, не был и смуглым темноволосым истерлингом; не похож он был и на нас, крепких и коренастых готландцев.