Французская мелодия. Александр Жигалин
Мне стало дьявольски интересно по поводу коньяка. Спустился в читальный зал, поднял литературу по коньячному делу, через полчаса достоверно знал – подарок стоит огромных денег.
– Сколько?
– Что сколько?
– Сколько стоит?
– Точно сказать не могу. Что-то около двух тысяч долларов.
– И ты намерен это пить?
– Нет. Будем сидеть и смотреть? Бывшая ученица, которой я отдал часть своих знаний, преподнесла презент. Бутылка коньяка- капля в море по сравнению с тем, что и сколько я отдал этому человеку.
– Отдал, не зная кому?
– Неважно. Главное, что она помнит.
Взяв в руки бутылку, Владимир Николаевич начал искать глазами штопор. Не найдя, переключился на осмотр пробки. После чего, толи от досады, толи от внутренней неуверенности, цокнув языком, вернул бутылку на стол.
– Предлагаю начать с водочки. Или я не прав?
– Ещё как прав, – обрадовалась Екатерина Алексеевна. – К тому же история с коньяком мне внушает опасение. При вручении подарка в первую очередь ставят в известность, от кого он. Здесь же ни имени, ни фамилии!
– И каков вывод?
– Вывод один – всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Поэтому есть опасение, что продолжение истории не за горами.
– Может, ты и права.
С этими словами Владимир Николаевич, налив себе водки, жене вина, приготовился молвить тост.
– За что будем пить?
– За твою награду.
– За нашу.
– Пусть нашу, – глянув на мужа, лицо Екатерины Алексеевны сделалось серьёзным. – Я хочу выпить за нас. За то, чтобы всё в этой жизни запланированное было достигнуто, познано и пережито душой, ибо душа заставляет человека жить, стремясь к постижению мира в том виде, в котором тот видит его в самом себе.
Звук сомкнувшихся в порыве праздника бокалов совпал со звонком в дверь.
Владимир Николаевич взглядом, полным недоумения, взглянул на жену.
– Я никого не жду.
– Я тем более.
Звонок в дверь повторился.
Екатерина Алексеевна, сняв фартук, поправила причёску и, не дожидаясь, когда звонок в дверь напомнит о себе, направилась к выходу из комнаты.
Владимир Николаевич хотел было встать и вместе с женой посмотреть, кто посмел нарушить семейную идиллию, но в последний момент, передумав, решил, что будет лучше, если он займётся гусем.
Пододвинув блюдо, профессор даже привстал со стула, чтобы сподручнее было разобраться с птицей, как вдруг голос вошедшей в комнату Екатерины Алексеевны, заставил его развернуться лицом к двери.
– Профессор! К вам гостья.
Позади супруги стояла миловидная девушка. При всей своей элегантности она выглядела несколько растерянной. По всей видимости незнакомка по какой-то причине утеряла уверенность в собственных действиях, что более, чем наглядно отражалось в её поведении.
Переведя взгляд с Екатерины Алексеевны на Владимира Николаевича, девушка вдруг начала осматривать