Французская мелодия. Александр Жигалин

      Номер встретил Богданова песней приморского бульвара.

      Выйдя на балкон, Илья огляделся. Не заметив признаков жизни со стороны соседнего номера, вернулся в апартаменты.

      Контрастный душ, белоснежный халат, и он уже во власти уверенности, что жизнь удалась. Шампанское в ведёрке со льдом приковывало взгляд. Хотелось, взяв бокал, подойти к бару. Вспомнив администратора, Илья подумал: «Что, если судьба и в правду благоволит? Провести вечер в объятиях королевы!!! Ради одной такой ночи стоило лететь за три девять земель!»

      Звонок телефона вспугнул манящие мысли о предстоящих приключениях.

      – Она вышла из номера.

      Голос дежурной приказывал, забыв про усталость, кинуться к шкафу.

      Нацеленность на достижение пика любви, восхождение к которому могло стать ключевым моментом пребывания в Ялте, должно было начать выделять гормон «мужского вдохновения», когда человек не понимает куда идёт, но точно знает – зачем.

      Выходя из отеля, Илья, оглядев себя в зеркало, скомандовал – «Осади, Илюша, лошадушку!» Что означало – действуй по правилам джентльменского сыска.

      Опасения, что может потерять объект из вида, испарились тотчас, как только Богданов оказался на улице. Поймав заинтригованные взгляды двух стоявших посреди улицы мужчин, Илья понял, что стало причиной удивления и восхищения одновременно. Не заметить экстравагантную было невозможно.

      Чтобы ознакомиться с объектом визуально пришлось пройти краем пирса, после чего обогнав незнакомку, встать у витрины магазина так, чтобы можно было увидеть облик в отражении.

      Проделав подобное дважды, Богданов решил – пришло время походить за объектом на некоторой отдалённости, дабы заполучить представление, что именно скрывается под столь загадочным имеджем незнакомки. Задача стояла – не выглядеть навязчивым. Женщины не любят прилипал и совсем по-иному относятся к тем, кто их не замечает. Богданов, исходя из личного опыта, когда требовалось произвести впечатление, включал выдержку, остальное приходило само: случайный взгляд, ни к чему не обязывающий разговор…

      Ни управляющий отелем, ни дежурная по этажу на восхитительные эпитеты в адрес француженки не поскупились. Ещё более удивительным было то, что и тот и другая абсолютно точно описали гостью. Объект соответствовал возрасту – двадцать шесть, максимум двадцать восемь лет – годы, когда цветок, вобрав в себя всё, что способна дать природа, начинает обретать отличительный от прежнего окрас. Растворившаяся в небытие юность, унося способность удивляться, придаёт образу столько загадки, сколько не хватает до абсолютной привлекательности. Потеря искренности восполняется способностью удивлять не словами, не силой интеллекта, обычными женскими приёмами, такими, как ни к чему не обязывающая улыбка, еле заметное движение рукой. Молодость, скинув вуаль предсказуемости, облачает образ в пеньюар кокетства, что в первую очередь отражается в утончённости движений, в молчании, когда надо говорить. Тут уж точно не устоять, когда на