Лелег. Александр Лобанов
были не внове. Покойница Анна, супруга, являлась Констанции старшей сестрой. Их матушка Мария Анна Баварская вдруг подумала, что терять статус королевской тёщи в сложившейся кармической ситуации было бы непростительно. И без обиняков, прямо во время похорон старшей дочери шепнула зятьку на ушко:
– Прошу обратить, сир, внимание на невероятное сходство характером и внешностью с покойной Вашей супругой сего чудного создания, моей младшенькой Констанции. Вы только взгляните на неё.
– О… Истинная правда, сударыня-матушка. Однако что Вы имеете в виду? Правильно ли я понимаю Ваше замечание? – Сигизмунд словно очнулся от зимней спячки в эту минуту, он даже сощурился, будто от яркого солнца, юная красотка действительно была ослепительна и так напоминала ему навсегда ушедшую Анну.
– Друг мой, пройдёт совсем немного лет, и Вы обретёте счастье с этой девочкой. К тому же Вам совершенно не надо будет тратить драгоценное государственное время и средства казны на всякого рода смотрины, не надо будет лукавить, лицемерить, угождать, унижаться. Ещё неизвестно, кого подсунет Вам судьба. А здесь вот оно, чудо, пред Вами, расцветает, словно орхидея. Для Вас, Ваше Величество, мой милый зять.
Помимо приятной внешности Констанция получила хорошее образование, владела латинским, немецким, испанским, итальянским языками. Мать воспитывала её благочестивой католичкой, требовала ежедневного участия в богослужениях, изучения церковной литературы. Сигизмунд об этом прекрасно знал. И впервые взглянул на милую девочку не как на малолетнюю свояченицу, но как на совершенное творение, достойное трона королевы. Всё естество его воспылало новым чувством. Имперская ветвь дома Габсбургов всегда была ему по душе.
Но как посмотрят на эти матримониальные планы все его доверенные придворные? Часть шляхты не желала усиления реакционного католического влияния и укрепления связей с империей Карла Второго, с её иезуитской начинкой. Как бы страна не оказалась втянута в религиозные войны. Плюс неприличные слухи относительно влияния на польского короля, то есть на него, великого и неповторимого Сигизмунда Третьего Ваза какой-то мадам Урсулы Мэйерин, примазавшейся ко двору путём интриг и шпионажа в пользу вдовствующей эрцгерцогини. И кто знает, может, не только эрцгерцогини.
Мучимый душевными противоречиями Сигизмунд ударился во все тяжкие политические грехи. Даже с Россией воевать подвязался, наверняка рассчитывая тем самым усилить могущество Речи Посполитой. Державный муж, как иначе! Вообще-то интеллектом Бог его не обидел, однако уж очень податлив был король настойчивым влияниям всякого интриганского сброда, слабо представляя, сколь могущественны возможности формирующихся разведок государств Европы, Азии. Среди противников предстоящего брака был и канцлер Ян Замойский, ничего хорошего от сего союза не ждавший. Сигизмунд выбрал в жёны свояченицу, что не вписывалось в набожную иезуитскую мораль. Опытный провидец