Лелег. Александр Лобанов
велел взять водителя и доставить живьём. Двое бойцов с готовностью кинулись исполнять. Через пять минут колхозный водила, Канюков Петя, мужичок тридцати лет, коренастый, крепенький и пьяненький, был доставлен. Чуть ли не волоком. Оба глаза у Пети как-то быстро заплывали и начинали фиолетоветь.
– Вы что беспредельничаете? – командир принялся было отчитывать вояк, но, не сдержавшись, расхохотался.
– И пальцем не тронули. Это он сам, споткнулся, упал, потерял сознание, очнулся, бланш под глазом, – ответил один из бойцов, и все поблизости прыснули со смеху.
– Петя, тудыть налево, ты чего диверсантов цельный кузов мне навёз? – Божок продолжал улыбаться уголками рта. – Решили часть захватить? Власть менять собрались, военный переворот? Да ты знаешь, олух, чем это для тебя может закончиться? При сталинских порядках я бы тебя уже пристрелил. Доходит?
– Тихоныч, да пойми, обидно, – водитель туго соображал и раскачивался, будто на баркасе плыл. – Ваши наших всех баб оприходовали, а нам как же?
– Ты про каких баб тут мне вышиваешь? Твою Дмитриевну? Хотел бы я посмотреть.
– Э-э-э. Мою Дмитриевну попробуй, оприходь. Она тебе живо оторвёт приходное хозяйство. Гы-гы-гы.
– Так какого чёрта припёрся?
– Так я это… Наши ж страдают.
– Эх, бестолковщина! Ты что, пацан? Голова седая, а туда же. Нажрались, дебоширите. Тебе ли в драку лезть?
– Это мы ещё поглядим!
– Да что поглядим-то? Дурачок!
– Зачем оскорблять, Тихоныч? Чай, не первый год меня знаешь.
– Да знаю, горе луковое, знаю. Потому и разговариваю. Не то давно сидел бы в каталажке. Ну, если хочешь, распоряжусь, быстро упакуем.
– Не надо, Тихоныч, давай без каталажки.
– А как быть с теми вон, террористами твоими? О, о, окружают, десантура недоделанная. Я ведь действительно могу меры принять. Вот скомандую сейчас выдать оружие и перестреляю, точно куропаток.
– Да я их сейчас, – Петя развернулся и принялся высматривать своих, что у него никак не получалось. – Ты погодь, командир, ща всё уладим. Эй, мужики-и-и!
Со стороны подсобного хозяйства, представлявшего собой утеплённый сарай с двумя десятками свиней, стоящий в полусотне метров, послышались крики. Сквозь полумрак смутно просматривалось, как трое гражданских тщетно пытаются увернуться от одного всего лишь солдата из хозвзвода. Тот, правда, был на две головы выше и душевно колотил их лопатой. «Диверсанты» благим орали матом, слышно было хорошо.
Возникла возня около автопарка. Через несколько минут оттуда пригнали под конвоем десятерых. Божок сердечно веселился, глядя, как этих самодеятельных «террористов» щедрыми сензитивными пинками эскортируют семеро ракетчиков. Солдаты так увлеклись, так раззадорились, что на первых порах не реагировали даже на Божка, который пытался их урезонить и кричал, чтобы прекратили «интернировать» местное население.
Вскоре прибыл отряд пограничников. Начальник заставы капитан Куприянчук возглавлял лично. У всех оружие. Патроны, должно быть,