Дети горькой воды. Юлия Рахаева
о том, что она тоже устала и что она слабее.
– Привал, – наконец, выдохнула Кейлин, когда они оказались на крохотной поляне, окружённой высокими деревьями, чья крона заслоняла собой небо.
Росс опустился на землю вместе с Филиппом. Тот слабо застонал.
– По-моему, ему хуже, – проговорил Росс.
– Вижу, – ответила Кейлин. – Лихорадка, и так некстати.
– Что делать?
– Ничего. Надо дойти до хижины, а там я снова обработаю рану и приготовлю отвар.
– Он дойдёт?
– У него нет выхода.
– Я всё слышу, – тихо проговорил Филипп. – Кейлин, ты можешь дать мне ещё понюхать то, что ты давала?
– Конечно, – кивнула та, снова доставая из сумки склянку. Видя, что Филипп приходит в себя, она поднесла пузырёк к своему лицу.
– Тебе плохо? – обеспокоенно спросил Росс.
– Нормально, – улыбнулась Кейлин. – Это скорее от волнения. Тебе не нужно? – она протянула ему пузырёк.
– Пока нет, – ответил Росс.
Когда они двинулись дальше, Росс вскоре потерял счёт времени, хотя понимал, что уже наступал вечер. Пусть неба почти не было видно, но лучи солнца, иногда проникавшие сквозь широкую листву, больше не казались горячими и вскоре вообще пропали. Когда он уже хотел спросить у Кейлин, далеко ли ещё до хижины, перед ними вдруг оказалась разрушенная изгородь. За ней – три постройки. Два полуразвалившихся деревянных дома и один, казавшийся довольно прочным, каменный. Росс облегчённо выдохнул. Пришли.
Росс внёс Филиппа, который был почти без сознания, в дом и уложил на циновку. Сам опустился рядом и снял с плеча сумки.
– Будешь мне помогать, – проговорила Кейлин, оглядываясь по сторонам. – Потому что я устала и уже не в состоянии со всем справиться.
Хижина представляла собой всего одну, но очень большую комнату. Очевидно, когда-то здесь были перегородки, которые не сохранились до сегодняшнего дня. Возле одной из стен лежал колчан со стрелами. Скорее всего, именно одной из таких и был ранен Филипп. Росс порадовался, что дом всё-таки оказался пуст.
– Они жили здесь, – сказала Кейлин, подойдя к очагу и потрогав угли.
– Да, – кивнул Росс, чувствуя, что силы готовы окончательно его покинуть. – Дай ту штуку, – попросил он. Кейлин не стала переспрашивать – видимо, на его лице всё было написано. Вдохнув едкий запах, Росс помотал головой. В его теле появились хоть какие-то намёки на бодрость.
– Говори, что делать, – сказал он.
– Возьми у меня воду, вымой руки, потом снимай с него рубашку и начинай развязывать, – почти приказным тоном произнесла Кейлин, доставая из сумки лекарства. Росс подчинился.
– Не надо, – вдруг слабым голосом попросил Филипп, когда Росс дотронулся до бинтов, – не надо, пожалуйста.
Росс понимал, что Филипп был без сознания и бредил. Россу стало не по себе, мурашки побежали по его коже.
– Нет, не надо, – снова умоляюще повторял Эскот. – Я не виноват, это не я…
Кейлин