Остров, одетый в джерси. Станислав Востоков
этот день у меня выходной!
Олуэн пристально на нас посмотрела и вдруг грохнула кулаком по столу.
– И ни в коем случае не есть в своих комнатах!
В этот момент лицо Кумара из кофейного стало молочным. То ли он уже ел в своей комнате, то ли намеревался вскоре это сделать. Затем Олуэн повернулась ко мне.
– А сейчас я покажу вам вашу комнату.
Мы снова вышли в коридор и поднялись по лестнице на темную площадку третьего этажа. Позвенев ключами, Олуэн открыла дверь и посторонилась, пропуская меня вперед.
Комната находилась в мансарде, и из ее окна была видна большая часть зоопарка. Прямо напротив мансарды находилась вольера с черно-белыми лемурами. Они сидели на верхушках деревьев и издалека напоминали раскормленных сорок.
– Держите ключ.
Я взял из рук хозяйки ключ и увидел, что на нем болтается брелок – пластмассовая рамочка, в которую вставлена бумажка с надписью «Квагга».
Заметив мое недоумение, Олуэн объяснила:
– У нас все комнаты названы именами вымерших животных. Напротив вас – «Странствующий голубь», под вами – «Дронт», а Мигрень и Кумар живут в «Тасманском волке».
10
– Теперь вы должны пойти к профессору Фа! – сказала Олуэн.
Я вздрогнул.
«Фа!» – это звучало страшно.
Это было похоже на крик африканца, увидавшего змею.
– Покажитесь ему и сразу возвращайтесь. Скоро ланч!
Выяснив у Олуэн, в какой именно части особняка нужно искать профессора, я запер комнату, спустился по лестнице и вышел во двор.
В плане усадьба Ле Ное похожа на букву «Ц». Столовая и комнаты студентов находятся в ее основании. В левой части буквы располагаются библиотека, лекторий и комнаты преподавателей, правую занимал гараж. В хвостике жил молодой сотрудник зоопарковского террариума Ричард Гибсон.
У главного входа в усадьбу на красной стене висела белая табличка: «Международный центр, обучающий сохранению природы».
Войдя в вестибюль, я огляделся. Справа находилась безмолвная пока библиотека, слева – лекторий, в котором еще никто не читал лекций. Под лестницей, поднимающейся на второй этаж, на низком столике стоял гигантский термос, похожий на двухведерный самовар. Рядом притулились три банки кофе. Кофе тут, вероятно, любили.
Я поднялся по лестнице и пошел по узкому коридору, дергая все дверные ручки подряд. Я толкнул семь запертых дверей и сильнее всего восьмую – незапертую.
С криком испуга я ввалился в комнату. Из-за книжных стопок на меня смотрел человек с ужасной фамилией Фа. И, надо сказать, внешность его весьма к этой фамилии подходила. Левое веко профессора завернулось к шапке черных кудрявых волос, показав свою розовую изнанку. А упомянутая шапка кудрей была такой густой и высокой, что напоминала папаху, в которой ходил знаменитый командир Чапаев.
К счастью, приветствие было мною приготовлено заранее и, когда я остановился в центре комнаты, оно вылетело из меня само собой.
– Стас Востоков. Как поживаете?
Больше я ничего сказать не мог и теперь стоял посреди комнаты словно