Призраки Калки. Алексей Павлович Пройдаков
Переяславля или нашего, Залесского?
– Княжества Переяславского, бежали от монголов, здесь их нету.
– Ладно, бежали от монголов, понимаю, страшно. Собачку пошто забижаете?
– Кусается сильно, – ответил второй, более весёлым голосом. – На вервь пытаемся посадить, не хочет, обороняется.
– Тебя самого привязать – тоже визжать и борониться станешь. Али примиришься?
На разговор вышла женщина средних лет в длинном сарафане, простоволосая: чёрно-серебряные под светом луны, волосы ниспадали почти до земли.
– Гордей, Власий! – позвала вполголоса.
– Матушка, мы здесь! – дружно ответили братья.
– С кем вы там?
– Дядько соседский.
Подошла ближе, Трофим узрел гриву волос, которая тут же заполонила всё его воображение, волосы были волнисты, тщательно ухожены, от них пахло сиренью и жимолостью. По женщине сразу было заметно, что – пришлая, рязанка никогда не позволит себе выйти во двор простоволосой.
– Ой, да ты, должно быть, наш соседушка, – заговорила на подходе. – А мои хлопцы куда пропали, я искать, в избе нету, а они здесь…
Увидев, что Трофим хорошо одет, заулыбалась ласково.
– Вот молодцы, что тебя зустретили, а то живём и не знаем, кто рядышком. А тут дядько пригожий такий…
– Я уже спал, но хлопцы занимались тем, что катовали собачонку, а она визжит громко.
– Приблуда якась, а они до хаты её взяли.
Вблизи Трофим увидел длинный, крючковатый нос женщины, глаза цепкие, холодные и некрасиво кривящуюся нижнюю тонкую губу, когда говорила.
Обозлился.
– Добрые люди давно почивают, а не по чужим дворам ходят.
– Хлопцы, геть в хату!
Они ушли, хлюпая носами от обиды.
– Я – Антонина, – сказала женщина примирительно. – Ты на них не шибко серчай, без батька растут. Его звали воевода Бакай, он погиб на Калке, а мы пришли в эти края, а то там шибко страшно житие.
Трофим слышал, что в Рязань, Владимир, Ярославль, Ростов, Суздаль хлынул поток переселенцев из южных княжеств.
– Ну, тогда и обживайтесь, – ответил он.
– Хату нам разрешил воевода рязанский, не помню, как его кличут, занимать, всем сказал, берите, что пустует, дабы не пустовало.
– Добро. Меня Трофим зовут. А воевода рязанский именем Данила Данилыч.
– Ты его знаешь? Сразу видно, что не простой дружинник ты, Трофим.
– Я пока и сам не знаю, кто я… Недавно из половецкого полона возвернулся, три года в неволе.
– Боже мой, три года!
– Да, три потерянных года. Матушка померла, пока я на степняков хрип гнул.
– Ништо, Трофим, ещё не в годах и всё у тебя впереди. А хлопцы мои хорошие, вот на имена свои не откликаются, старший Гордей любит имя Гоздор, а Власий – Пустовин.
– Ин ладно, у каждого своё прозвище, какое по нраву.
– Собаку, если хочешь, забери себе, авось пригодится, мне с ней морока.
Трофим обрадовался, всё-таки живая душа в избе появится.
– Спаси Боже за это!
Антонина принесла щенка.
Опытным глазом Трофим