Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть вторая. Денис Махалов
струны ладонью, и замолчала, часто дыша и смотря в точку перед собой. Первые 10 секунд стояла гробовая тишина – было слышно, как потрескивают в печке дрова. Все ошарашенно молчали – по всему было видно, что слова песни тронули самые затаённые уголки души. У всех присутствующих. Затем все как-то разом задвигались, шумно задышали, поднялся восторженно-одобрительный гул.
– Как Христос по душе босиком прошёлся! – шумно, с чувством, и незаметно смахивая кулаком навернувшуюся слезу, выдохнул Колька Никишин.
– Вот это да! – кто-то вторил ему из одного угла.
– Молодчина! – кто-то выкрикнул из другого.
– Маладэц! Вах! – громоподобно вторил ему Жорик.
– Ну и ну! Это кто ж такую песню сочинил?
– Не иначе, как лётчик!
– Кто сам не летает, тот так не сочинит! – посыпалось со всех сторон.
– Где же ты её услышала то?
– И ведь запомнила! Умница ты наша! – неслось вдогонку.
Лоб её был покрыт бисеринками пота, она, смущённо улыбаясь, отдала гитару:
– Неужто понравилось?
– Она ещё спрашивает?! Скромница!
– А спой нам ещё, а?
– Нет, нет, мужчины! Извините, – она опустила глаза, – что-то я устала… Можно я пойду?
Она застегнула комбез, нахлобучила на голову шлемофон, и стала пробираться к выходу. Пошатнулась, чуть не ударившись плечом об косяк. Андрей, вскочив и идя рядом, мгновенно среагировал, подхватив её под руку, и бережно вывел на улицу.
Оказавшись на улице, она подставила лицо ветру. Он тут же раскидал её волосы, выбившиеся из-под края шлемофона. Андрея переполняли чувства, ему сразу хотелось многого: обнять её, поцеловать, подхватить на руки, закружить, расспросить её, что это за песня, и не сама ли она её сочинила, а если не сама, то где и от кого слышала, хотелось попросить её спеть ещё что-нибудь.
Мысли тужились в мозгу, рот уже сам собой открылся, осталось только набрать воздуха в грудь, но она приложила пальчик к его губам, и сказала коротко:
– Подожди, я всё тебе расскажу. Чуть позже.
Она отвела его подальше в поле, чтобы никто, даже случайно, не мог бы слышать их разговора.
– Это не моя песня. Я её не сочиняла, я её всего лишь спела. Её напишет другой… человек, – она запнулась, помолчала, и подняв на Андрея глаза, промолвила: – его зовут Владимир Высоцкий.
– Напишет? Ещё не написал?! И кто это такой, этот Высоцкий?
– Да, напишет, через несколько десятков лет.
В голове у Андрея начался форменный ералаш: он уже почти привык к тому, что бок о бок, рядом с ним, живёт прекрасная фея, называющая себя его Ангелом-хранителем. Он уже почти привык к её неожиданным фокусам, вроде заживления ран, чтению его мыслей и появлению прямо из воздуха конфеток на её ладошке. Но, чёрт возьми! Как можно спеть песню, которая ещё не написана?
– Но объясни мне: КАК? – воскликнул он, потрясённый до крайней степени.
– Это так, – коротко ответила она, – напишет, и всё. Когда станет взрослым. А сейчас ему всего лишь четыре годика.
Андрей взял её за плечи, притянул к себе, нашёл в темноте её глаза, заглянул в них:
– Скажи мне, как это возможно. Пожалуйста!
– Андрюш,