Свенельд. Оружие Вёльвы. Елизавета Дворецкая
двинула плечом, не переставая прясть серую шерсть осенней стрижки. – Если человеку восьмой десяток, а он все еще жив, как же тут обойтись без колдовства? Без колдовства столько не живут.
– Правда то, что уже четверо или пятеро его родичей-мужчин умерли молодыми, без всякой видимой причины. И сам Анунд тоже. С его женитьбы прошло лет пять или шесть, он там и жил в Тюленьем Камне у своего тестя, как однажды упал лицом на стол и умер мгновенно. Что это могло быть, кроме как удар копья «могучей жены»[6]? Больше ничего. Это многие люди видели, даже Фридлейв. Я несколько раз слышала, как он об этом рассказывал, он был на том пиру. Ну а кто же мог подослать эту «могучую жену» с ее невидимым копьем? – Теперь Снефрид говорила едва слышно. – Только старая вирд-кона самого Бьёрна. Больше это вроде бы никому не нужно.
– А кто такая эта вирд-кона? Его кормилица?
– Да! – несмотря на тревогу, Снефрид не могла не засмеяться этому сравнению. – Его старая кормилица. Только она кормила его не обычным молоком, а удачей.
– Как это?
– У знатных вождей, у конунгов и им подобных, есть спе-диса, – собственная диса, которая приходит к человеку при рождении и остается с ним на всю жизнь. Следует за ним в любой дороге, оберегает от бед, приносит удачу. Иногда их посылает сам Один или Фригг, так бывало в давние времена. А сейчас, чтобы у человека появилась спе-диса, ее нужно призвать. Для этого родители еще до рождения ребенка находят мудрую женщину – вирд-кону, которая умеет это сделать, и зовут ее в повитухи. Во время родов она призывает дух спе-дисы в саму себя. Она принимает ребенка, обмывает его, передает на руки отцу и предрекает ему судьбу. Очень важно найти хорошую, сильную вирд-кону. Хравнхильд уже в моих нынешних годах была такой. Моя мать рассказывала, что ее сестра лет с тринадцати только и бредила чарами. Ее учили родители – мои дед и бабка. Госпожа Алов и Анунд позвали ее, когда у них должен был родиться первенец. Именно ее, а не Лаугу, мою бабку, чтобы вирд-кона была помоложе и прожила подольше. Но теперь ей под пятьдесят, она хочет, чтобы я забрала ее жезл и вместе с ним обязанность быть вирд-коной… этого человека.
– Да уж, такого удальца не захочешь иметь в родне. Он, слышно, «морской конунг» и враждует с собственным дедом.
– Хорошего мало, но худшее не это. Если враги не могут одолеть человека, у которого есть вирд-кона, они ищут ее и стараются убить. Чтобы он остался без судьбы и стал легкой добычей. Поэтому вирд-кона хранит свои связи в глубокой тайне. Чтобы никто не догадывался, что именно эта женщина… На вид она может быть самой обычной.
– Да твоя тетка сошла с ума! – возмутилась Мьёлль. – Она хочет, чтобы тебя убили? Уж конечно, у этого берсерка врагов довольно, раз он хочет стать нашим конунгом, а никто другой этого не хочет!
– Ну, она не желает мне доли худшей, чем столько лет несла сама, – справедливости ради заметила Снефрид. – Если подумать, она уже в молодости была очень смелой женщиной, если решилась стать вирд-коной Анундовых сыновей, зная, что Бьёрн конунг их не признал. Правда, тогда
«Могучей женой», наносящей невидимый удар, в таких случаях называлась валькирия, норна, диса или иной враждебный человеку дух женского пола.