Комбикорм для птицы счастья. Владислав Михайлович Погадаев
а потом и вовсе сделала финт ушами: устроилась на работу во дворец культуры.
Голодный и заброшенный Витасик по неделе ходил в одной рубашке и сам себе варил пельмени и макароны с тушёнкой. С постельным бельём, которое менялось раз в квартал, смириться было проще всего.
Спорить с женой Виталик не смел: за пререкания любящая супруга лишала его секса, благо, профобразование позволяло не ограничиваться ссылками на головную боль.
Скрытый конфликт кипел и гудел, как лава в чреве вулкана. Пока однажды не прорвался.
Глава 10
Виталик, которого отец отчитал за неподобающий для заведующего отделом продаж внешний вид, самостоятельно перестирал все накопившиеся за долгий срок рубашки. Потом, развесив их на плечики, пристроил сушиться в самых разных местах: на дверях, на ручках шкафов − везде, где смог зацепиться. А утром уехал в область − на объект.
Рубашки высохли быстро. Но продолжали висеть. Неделю!
Вернувшись из командировки, Витасик услышал визги и крики, доносившиеся из-за дверей квартиры, а, отперев замок, застал жену и бабулю над кучей тряпья, сваленного горкой прямо на полу. И тут прозвучали роковые слова:
− Да как ты смеешь рот открывать, поганка? Ты тут − никто! И звать тебя − никак! − Евстолия Марковна гордо развернулась и убралась к себе.
Женька вопросительно глянула на Виталика, но тот лишь растерянно пожал плечами.
Военные действия были открыты…
* * *
− Да, в каждой избушке − свои игрушки! − согласилась Александра. − Кстати, а бывший-то твой − в шоколаде!
− Чё, олигархом заделался? − ехидно ухмыльнулась Женька.
− Ну, типа того. А тебе разве мать не говорила?
Женька отрицательно помотала головой. Александра набрала в лёгкие побольше воздуха:
− Помнишь, вместе с вами Катька училась? Ну, тютя такая засельпованная …
− Ну, − насторожилась Женька.
− Короче, Пашка твой с ней сошёлся. А Катька эта жила с каким-то чуркестанцем. С рынка.
− Да знаю я, дальше-то чё?
− А то: грохнули они этого торгаша! − у Женьки аж челюсть отвисла. − И все его денежки прихапали! А остатки товара распродали. А родаки Пашкины на эти денежки бизнес подняли: стоянку для дальнобойщиков. С гостиницей, со столовкой. Так что олигарх не олигарх, но денежки имеются.
− Не-е, ты не гони, − с сомнением протянула Женька. − Как они его убили-то? Щас, так-то, не девяностые: за убийство срок дают.
− Ага! Если поймают! Как именно убили − не знаю. Врать не буду. Может, в бане в парилке двери подпёрли. Вот только труп-то они спрятали! Может, в огороде зарыли. Или в подполе. Его родичи приезжали − так и уехали ни с чем. А Катька после этого дом продала: понятно, кому ж охота с покойником в подполе жить!
− Вот ведь крыса толстожопая! − взвилась Женька. − Своего мужика угробила − к моему в койку прыгнула! Интересно, как же свекруха моя богомольная это стерпела: Пашеньку своего драгоценного в такие руки отдала?
− И не спрашивай! Уж сколько