Балканский венец. Том 2. Вук Задунайский
из огня. Со стороны казалось, что оно светится как горящий костер, если туда не пожалеть дров. У змея наблюдались также морда с шипастыми наростами, когтистые лапы, крылья и длинный хвост. На какой-то миг Огнезмий завис над ними, горя и плюясь жидким огнем, а потом со свистом устремился куда-то ввысь и растаял на глазах, сверкнув напоследок, как молния.
– Эта… – пытался сказать что-то Слобо, показывая рукой вверх и подбирая слова, но они никак не хотели подбираться. – Эта…
А потом заговорили все и разом.
– Господи, Боже! – кум перекрестился. – Да никак это черт али кто?
– Дело тут нечисто. Пусть святой отец…
– Так выходит, Любица наша с нечистым знается?
– Да никакой это не черт, вот еще чего удумали! – вклинился в их бухтение женский голос.
Это Любица вышла на крыльцо, кутаясь в шаль.
– И отцов ничьих звать не надо. Зря вы ко мне вломились, да теперь уж…
– Любица, а, Любица, что ж ты творишь-то? – послышались голоса. – Знаешь, что мы с тобой за это…
– А вот попробуйте, он вам всё село спалит тогда.
– Но… как… – староста всё пытался подобрать слова. – Как ты вообще можешь так, а, соседушка? Вроде сколько лет бок о бок живем. На кафу к тебе заходим. И что? На всех нас беду накликать хочешь? И как нам с тобой поступать теперь?
– А ты лучше за дочкой своей присматривай. За мной не надо, ты мне не отец и не муж, – огрызнулась Любица.
От этих слов у старосты подкосились ноги. Догадка в его голове выросла и окрепла, превратившись в уверенность. Не говоря ни слова, он развернулся и побежал в сторону своей кучи. А бежать было неблизко, на тот конец села. Староста бежал – и останавливался, дабы перевести дух, а потом снова бежал. Остановки становились всё дольше и дольше, а бег всё более походил на небыстрый шаг. Кум и кузнец увязались за ним, но подотстали, – всё ж таки, не козлы какие, чтоб по горам скакать.
Сильно запыхавшись, прибежал староста к своей куче. Тут было темно и тихо, над крышей не летали никакие Огнезмии. Слава Богу! Но с другого бока… Когда староста вошел к себе во двор, у него похолодело внутри – пес, его пес, который заливисто лаял на все село, стоило чужакам подойти близко, опять забился в щель сарая и там жалобно поскуливал. Вот оно!
Слобо вбежал в кучу. Внутри было темно, но ему не нужен был свет, здесь он нашел бы любой горшок с закрытыми глазами. С другого бока, масляную лампу взять не мешало бы. Староста рванул сразу в девичью собу, отворил дверь и… Дочек не было! Сердце упало куда-то вниз и затрепыхалось в пятках. Но кто-то лежал на лавке, накрытый покрывалом. Слобо сдернул покрывало и… В слабом свете масляной лампы он увидел, что это его жена. Слава Богу! Йованка была слегка напугана и пыталась закутаться в край покрывала.
– А ты что здесь? Где девочки?! – налетел на нее Слобо.
– Да что ты! Что случилось?
– Девочки, девочки где?
– Да уймись, окаянный! Ничего не случилось с девочками. Спят они на нашем месте. Меньшая пожаловалась,