Балканский венец. Том 2. Вук Задунайский
среди прочих – старшие сыновья Слобо, Милан и Богдан. Ушел и Павле, ухажер Бранки, с горя, видать. Слобо целый день собирал сыновей и даже думать о том, что кто-то из них может не вернуться, не хотел. Йованка смахивала слезу украдкой, заворачивая им в полотенце лепешки и сыр. Уходили ненадолго, много класть не надо было, но мать всегда мать, вместо двух дней всегда положит на неделю. Перед выходом Слобо еще раз глянул на сыновей, проверил, заточены ли у них ножи, перекрестил.
– Ну, с Богом!
Когда они шли со двора, Йованка прислонилась к мужу и уже не могла сдерживать рыданий.
– Не плачь, – успокаивал ее Слобо, – это мужчины, они должны уметь держать оружие в руках.
Страхи и впрямь оказались напрасными. На другой день пришли добрые вести. Лозница торжествует. Под утро в город вошел отряд гайдуков с ополченцами, местные сербы тоже на месте не сидели, похватали свое оружие – и на главную площадь. Турецкий хан был сожжен дотла, сопротивлявшихся турок прибили. Всех этих субашей и сейменов с мордами, что в дверь не пройдут, вытащили на площадь и посадили в хлев со свиньями. Ну и визгу было! Были отпущены все сербы-пленники и взята добыча – сундук с дукатами, у людей отобранными. Людям их уже не вернешь, пойдут теперь на ружья, порох да пушки. Повсюду был праздник, люди поздравляли друг друга, подносили слатко и ракию в любом дворе, девушки целовали гайдуков прямо на улице, а те ездили по городу и стреляли вверх из ружей.
Милана и Богдана вместе с другими парнями из Лешницы отпустили не пару дней домой, а потом гайдуки с ополчением уходили на Шабац. То-то праздник был в селе! Парни были молодцы, их встречали как героев. Не посрамили честь уроженца этих мест, Милоша Обилича. Вернулись сыновья старосты с новенькими турецкими ятаганами на поясах, и у каждого было по паре дукатов в кармане. В эти дни в селе только и успевали, что резать ягнят да сменять на столе одни блюда другими. Но это были добрые хлопоты. Староста даже за Бранку перестал тревожиться – она металась между кухней и сушарой, то погачу с лепешками пекла, то воду таскала, в общем, не до сердечных дел ей было. Ну и славненько.
Но вот ополченцы снова ушли, и на селе стало тихо. Поля были вспаханы и засеяны. Слобо с младшими пилил старые ветки в саду, а во дворе, наконец, зацвела яблоня, а все склоны Цер планины покрылись белым облаком цветов. Мирис их растекался повсюду, как дорогие благовония с Востока, о которых только и мечтали все лепотицы. Стало совсем тепло. Слобо щурился на солнце, как кот, когда во дворе снова показалась неразлучная пара – кум Сречко и кузнец Петар. Слобо вздохнул и крикнул Йованке, чтоб несла мезе и чоканчичи.
На сей раз кум принес такие вести. В Лознице всё шло путем. Побили и изгнали всех турок, у торговцев ихних забрали товара немало. Продадут его – и всё пойдет на правое дело. В домах турок теперь посадят гарнизон, откроют заедницу[78], школу и больницу. Жаль только, каким-то туркам удалось-таки уйти за Дрину, в Боснию. Это было нехорошо. Доблестное же ополчение во
Орган местного самоуправления в Сербии.