Уездный город С***. Дарья Кузнецова
непромокаемым.
– Что случилось? – спросила, наконец, Аэлита угрюмо. – Мы идём?
– Ничего не случилось, – вздохнул Натан.
Дальше между купами жёлтой прошлогодней травы, под горстями буро-серых перепрелых листьев явственно блестела вода, и было очевидно, что к концу пути девица Брамс вымокнет в лучшем случае по колено. Даже если обувка её не промокнет насквозь, всё равно она слишком коротка для подобных прогулок и непременно начерпает. На улице хоть и тепло, но всё же не июль, вода явно холодная; а если эта упрямая особа сейчас по его, поручика, вине и недосмотру заболеет – он себе вовек не простит.
О том, чтобы вернуть девушку назад, не могло быть и речи: подобным предложением Титов рисковал нажить себе смертельного врага.
Мужчина ещё раз огляделся, не нашёл ни единого сухого пути и с решительным видом обернулся к спутнице.
Кажется, Брамс прочитала по его лицу нечто нехорошее, потому что обеими руками судорожно сжала ручку саквояжа, а большие зелёные глаза глядели с испугом и неуверенностью.
– Я сама его понесу, – упрямо выдохнула Аэлита севшим от волнения голосом.
– Не возражаю, несите, – кивнул Титов и решительно шагнул к ней. – А я понесу вас.
Брамс рефлекторно отпрянула и, запнувшись, едва не оступилась, но мужчина успел поддержать её под локоть, после и вовсе легко, без видимого усилия, подхватил на руки.
В первое мгновение вѣщевичка лишь испуганно охнула и замерла, словно мышь под веником, а потом вдруг энергично завозилась, пытаясь вывернуться из мужских рук, но не заверещала, а прошипела сердитой кошкой:
– Поставьте меня сей же час! Вы… Вы! Что вы себе…
– Не дёргайтесь, Аэлита Львовна, – ровно попросил поручик. – Не удержу – рухнете, а вода холодная. Опять же, грязь.
Сердито сопеть вѣщевичка не перестала, но возню всё же оставила – кажется, купание её сейчас совершенно не прельщало. Да и прогулка по колено в холодной воде, видимо, тоже, потому что девушка замерла, обеими руками обхватив саквояж и прижав к себе, словно родное дитя. Лицо её в первое мгновение сделалось бледным от негодования, а потом его явственно, на глазах начала заливать краска смущения – от двух ярких пятен на щеках в стороны, на лоб, нос и подбородок и, кажется, дальше вниз, на шею.
Натан бросил на неё единственный взгляд, но поспешил отвести глаза. Встрёпанная, пунцовая от смущения и совсем не боевитая сейчас, Брамс выглядела исключительно забавно, чем вызывала невольную улыбку, и мужчина разумно опасался, что его веселье совсем не порадует и без того сконфуженную вѣщевичку. Поэтому он предпочёл сделать вид, что происходящее для него в порядке вещей, и внимательней глядеть под ноги: не хватало ещё оступиться!
Невысокая изящная Аэлита вместе со своим рабочим инвентарём весила совсем немного, ноша оказалась необременительной, а путь – коротким, так что Титов не успел даже запыхаться.
Ивняк здесь был реже, перемежался обширными проплешинами голой травы и камыша,