Люди. Звери. Остановки. Виктор Маен
меня и скребла сметану ложкой, набитый рот не мешал ей трещать без умолку, подруга лениво ковыряла в тарелке слипшиеся макароны и как всегда таинственно безмолствовала.
– Короче, – вдруг сменила тему Маринка, – мы тут с Катюхой и Валькой посидели, посчитали и вышло по четыре рубля с носа на новогодний стол, ну это, если округлить и с учётом того, что у меня дома есть там всякие солёные помидоры, огурцы и прочая капуста. При этом, мама закупит всё по списку, мы приготовим, ну, а с мужской части компании ёлочка, – Маринка сделала паузу, изучая мою реакцию. Я снисходительно улыбнулся, мол, тоже мне проблема, хотя понятия не имел, где эту самую ёлочку брать. Ёлочные базары в те времена в Ленинграде явлением было редким, да и очереди к ним выстраивались не шуточные. В итоге проблема решилась сама собой, спустя два дня после этого разговора ко мне в комнату влетел Костик и запыхавшись затараторил.
– Витёк, поднимай задницу быстро! Там на углу машина стоит полная ёлок, тётке продавщице нужно её разгрузить, два рубля платит и по ёлке на рыло. Нужны два человека, я попросил подождать пять минут, и за тобой бегом, собирайся давай и догоняй! – уже из коридора крикнул он. На следующий день мы с Маринкой стояли на улице и ждали, когда за ней приедет отец. И за ёлкой конечно. У поребрика затормозила бежевая «копейка», ёлка переместилась в багажник, а Маринка на переднее сидение, я с чувством исполненного долга с облегчением выдохнул и не спеша направился к метро…
Общага как-то сразу опустела, не было слышно постоянного утреннего гомона, на кухне не шумела вода и не кипели чайники. Я вышел в коридор и не спешно поплёлся куда-то без особой цели, формируя маршрут по ходу движения. В умывальной и туалете тоже было пусто. Редкие шаги стали доноситься чуть позже, немногие оставшиеся просыпались и выползали на свет божий. Кто мог, тот уехал, тем более те, кто из области. На дворе стояло последнее утро 1984 года, ясное и морозное.
Икарус-гармошка, поскрипывая шинами по свежему снегу, как бы нехотя причалил к остановке. Народу было многовато, в салоне стоял весёлый гвалт, люди спешили с работы, кто-то, как мы с Костиком ехал уже в новогодние гости. Мой приятель протиснулся к коробке из плексигласа, в щель которой пассажиры опускали монеты и воротком, приделанным сбоку выкручивали нужное количество билетов. Костик занял позицию у «рыбного места», как он это называл и с невозмутимым видом клал передаваемые деньги себе в карман, при этом выкручивая билеты на полученную сумму. Я стыдливо отвернулся. Пассажиры совершенно не обращали внимания на наглость этого юнца, брали у него билеты и даже говорили спасибо. Такой фокус Костик проворачивал не первый раз, правда делал он это исключительно, когда мы ехали в автобусе вдвоём, я должен был следить, чтобы на остановке не зашли контролёры, так что, хотел я этого или нет, но соучастником становился полноценным. Как-то, выйдя из автобуса после такой поездки, я сказал Костику, что бы он завязывал, что, мол, некрасиво и такое всё. Тот холодно