Сэмпай. Послемыслие. Гостевский Алексей
посвисты какого-то городского соловья. Денис поежился и обнаружил, что немного замерз. Он натянул домашнюю рубашку, включил на кухне чайник, взял сигареты и вышел на балкон. На фоне ночного фиолетового неба черными Гималаями тихо раскачивались кроны деревьев.
I'm ready give you all my life,
I'm ready to be lost
I'd give you anything to hear
“I'm only yours!”
Денис стоял на балконе, вдыхал легкий сигаретный дым, запивая его кофе, слушал невидимого пернатого солиста и пытался понять. Понять самого себя, собственную мысль, которую так однозначно, почти односложно интерпретировала программа: за кого, за чьи слова он отдал бы столь много – «Всю жизнь свою – от утра до инобытия…»? Кто же она, кто та зеленоглазая, чьей любви, чьей преданности он так жаждал?
Он словно бродил в темноте, по запутанному лабиринту, открывая все новые ходы, один темнее другого…
Закончится и этот день
Закончится и этот день
Косая вытянется тень,
Затем и вовсе ляжет темень.
Стремиться к свету будет лень.
И на задворках мирозданья
В последних проблесках
сознанья
Мелькнёт надежда ярких дней –
Наверно, счастлив был бы с ней.
Я знаю, все ведь неслучайно.
Я эту мысль лелею глубоко.
Я думаю ее отчаянно.
А думать о тебе мне так легко…
Доброй ночи
В тебе играючи теснятся
Вселенский жар
И отрицанья лед.
То пламя, то снега мне снятся,
Зеленых глаз с хитринкой
мимолет.
Неумолимость стали
Твоего меча
Разрушит все преграды
И сомненья.
Тепло и мягкость нежного плеча
Согреют сердце
И осчастливят сновиденья…
Тяжелый день уже погас,
Ночные звезды за окном.
Забудь проблемы хоть на час,
И пусть тебе приснится
Чудный сон!
Нарисуйте мне темноту
Когда темно за окном, можно включить лампу. Но что можно включить, если темно на душе? Если холод в доме, можно разжечь камин. Но что делать, если дрова отсырели не в очаге, а в сердце?
«Да! Да! Дайте уже света!» – невесело усмехнулся он своим мыслям. Но хотя уставшее сознание просило пощады и требовало ясности, в подсознании крепло ощущение, что этой ночью все разрешится.
Денис читал, уже почти не задумываясь. Почти не спотыкаясь о незнакомые слова и все реже открывая словарь.
Латиница буквально на глазах превращалась в кириллицу, и буковки словно патроны заскакивали в магазин, складываясь в строки. А курок бил и бил по капсюлям, и ствол пылал огнем, выпуская строфу за строфой.
Стихи словно вели его, вели к финалу, к развязке, к выходу из темного запутанного лабиринта.
Денис давно выключил аналитика, жадно вглядываясь в экран и пролистывая, прочитывая, проглатывая тексты от файла к файлу…
Где-то на краю сознания он уже знал, он чувствовал, что все это не выдумка, не выкрутасы искусственного интеллекта, что он на пороге чего-то совершенно реального и чрезвычайно важного. Нужно только дождаться.
Нужно только