Дети Времени всемогущего. Вера Камша
слышит это? Слышит оттуда? Или это бредит Тит? Но при таких ранах не бредят!
– Повиновенье… – выговаривают губы Приска. – Повиновенье сенатору!
– Нет, – успевает поправить Тит Спентад. – Гарнизон… Приказ коменданта…
Тогда тоже был нож или всё же стрела? Не запомнить своей смерти и увидеть её снова. Не в степи, здесь… Не свою, больше чем свою.
– Я – Гай, сын Публия Фульгра. – Давешний чужак. Чего-то хочет… – Я с вами… Я владею мечом!
– Давай в строй.
Неполная когорта против гарнизона, армии, целой империи, или что там осталось от Стурна, – это меньше чем ничто. Но не когда она там, где дóлжно. Неполная когорта… Только одна. И ещё этот Гай, и четвёрка, продержавшаяся до прихода негаданной подмоги. Негаданной, но так бывает. У каждого – своя Скадария, не отдавать же её… всяким задницам!
– Да поможет нам… – А кто? Время Всемогущее, допустившее такое, или этот самый Небец… то есть Небо… – Эгей, трубач, «Во славу Стурна»!
Боги смотрят. Боги плачут. И ещё иногда они гордятся.
На исходе лета
Умирают звёзды
На груди рассвета
(Кровь на чёрных крыльях…
Кто напомнит песню, что ветра забыли?)
Утирает небо
Слёзы звездопада,
Смотрят камни слепо…
(Кровь на мёртвых ивах…
О, как низко кружит коршун торопливый!)
На исходе лета
Все слышней в таверне
Смерти кастаньеты.
(Кровь на чёрных крыльях…
Кто напомнит песню, что ветра забыли?)
В кронах рыжих сосен
Задохнулся вечер.
Так приходит осень.
(Кровь на мёртвых ивах
О, как низко кружит коршун торопливый!)
На исходе лета
Заблудилось сердце
Между тьмой и светом.
(Кровь на чёрных крыльях…
Кто напомнит песню, что ветра забыли?)
К вящей славе человеческой
Роман
Льву Вершинину
Автор благодарит за оказанную помощь Александра Бурдакова, Егора Виноградова, Ирину Гейнц, Дмитрия Касперовича, Даниила Мелинца, Ирину Погребецкую и Михаила Черниховского.
Часть первая
Муэнская охота
Муэна
1570 год
Глава 1
1
Дрожащее марево окутывало полусонную от зноя Муэну, а солнце было белым и злым. Средь выгоревших холмов торчали недвижные руки мельниц. Ветра не чувствовалось, даже самого жалкого. Поднятая множеством копыт дорожная пыль превращала грандов, солдат и слуг в серых мельников. Что поделать, на дорогах в августе все кони сивы, а все всадники – седы. Недаром в эту пору путешествуют ночами, но солдату не ослушаться приказа короля, а любящему мужу – супруги, особенно если та готовится дать жизнь наследнику.
Тридцатипятилетний