Установленный срок. Энтони Троллоп
все это на год вперед. Я никогда не был старше вас более чем на девять лет. Я помню все так хорошо, как будто это было вчера, когда мы впервые договорились уехать из Новой Зеландии. Когда вас нужно будет сдать на хранение?
– В 1989 году, – осторожно ответил я. – Мой Установленный срок – 1990 год.
– Точно, а мой на девять лет раньше. Он всегда был на девять лет раньше.
Все это было явной неправдой. Он знал, что это неправда. Ради одного несчастного года он умолял меня согласиться на подлую неправду и пытался придать своей мольбе силу с помощью взятки. Как я мог разговаривать с человеком, который так далеко отошел от достоинства мужественности? Закон был готов поддержать меня, и определение закона в данном случае было подкреплено многочисленными доказательствами. Мне нужно было только обратиться к исполнительной власти, главой которой я сам являлся, потребовать, чтобы в определенных документах был произведен поиск, и потребовать, чтобы тело Габриэля Красвеллера было предано земле в соответствии с принятым законом. Но не было никого другого, кому я мог бы поручить выполнение этой неблагодарной задачи, как само собой разумеющееся. В Гладстонополисе были олдермены, а в стране – магистраты, в обязанности которых, несомненно, входило следить за исполнением закона. Я сам тщательно подготовился к этому. Такие меры, несомненно, будут приняты, когда Установленный срок станет устоявшейся нормой. Но я давно предвидел, что первое отбытие должно быть осуществлено с некоторым блеском добровольной славы. Было бы очень пагубно для дела увидеть, как моего особого друга Красвеллера констебли тащат в колледж по улицам Гладстонополиса, протестующего против того, что бы он был принужден к гибели за двенадцать месяцев до назначенного срока. Красвеллер был популярным человеком в Британуле, и окружающие не будучи осведомлены об этом факте так, как я, и не имели бы тех же причин беспокоиться о точном соблюдении закона. И все же как много зависело от точности соблюдения закона! В первом случае особенно желательным было добровольное послушание, и именно добровольного послушания я ожидал от моего друга Красвеллера.
– Красвеллер, – сказал я, обращаясь к нему с большой торжественностью, – это не так.
– Это так, это так, я говорю вам, что это так.
– Это не так. Книги, которые были напечатаны и под присягой заверены, в которых ты сам и другие согласились, все против тебя.
– Это была ошибка. Я получил письмо от моей старой тети в Хэмпшире, написанное моей матери, когда я родился, которое доказывает ошибку.
– Я хорошо помню это письмо, – сказал я, – ведь мы просматривали все подобные документы, выполняя важную задачу по урегулированию периода. Вы родились в Новом Южном Уэльсе, а старушка из Англии написала письмо только в следующем году.
– Кто это сказал? Как вы можете это доказать? Она вовсе не была женщиной, которая позволила бы себе лишь через год поздравить свою сестру.
– У нас есть ваша собственная подпись, подтверждающая дату.
– Откуда мне было