Школа жизни. Честная книга: любовь – друзья – учителя – жесть (сборник). Отсутствует
перед глазами плыли зеленые и красные круги, но до места сбора я добежала вместе с ними. Василий Степанович был немало удивлен, когда увидел меня среди кучи мальчишек. Разумеется, он не ожидал от меня такой прыти. И он включил меня в соревнования по лыжам между школами по городу Москве. Но тут мне не повезло: бежала я быстро, но, проезжая какую-то рытвину, упала. Пока я выбиралась из нее, потеряла много времени. На том моя спортивная карьера и закончилась. Когда мы учились уже в шестом классе, к нам пришел новый учитель физкультуры Леонид Михайлович Федоров. «Ленька», как мы его нахально между собой называли, стал теперь заниматься с девочками, а «Васька» забрал себе мальчиков. Они оба были очень хорошими преподавателями, но физкультуру я никогда не любила, как и точные науки.
Мне не повезло с моей школой именно потому, что у нас были такие замечательные преподаватели физкультуры. Они сумели так заинтересовать ребят спортом, преимущественно легкой атлетикой, что физкультура стала чуть не главным предметом в нашей школе. Хороших спортсменов поощряли, им прощали промахи по другим предметам, их отпускали с занятий на сборы и соревнования. В школе постоянно работали секции по легкой атлетике, и вся школа знала наших чемпионов в беге, прыжках, толкании ядра и метании копья. Конечно, грех был не заниматься спортом в наших Сокольниках, где нельзя плюнуть, чтобы не попасть в стадион. На небольшом пространстве рядом с нашей школой размещались целых три стадиона. Зимой там устраивались катки, а уж на лыжах можно было бегать где угодно. Но меня это все не вдохновляло. Я никогда не была особенно подвижным ребенком. Я всегда была «книжной девочкой». Моей самой сладостной мечтой было сидеть в комнате, подобной шатру, затянутой голубым атласом, на низком диване с подушками, под лампой с красным абажуром и читать «Три мушкетера», а на полу чтобы лежала груда апельсинов. Какие уж тут прыжки в длину и высоту!
Наша школа, не имевшая официального статуса спортивной, постепенно превратилась именно в спортивную. А мне хотелось совсем иного: литературного или театрального кружка, углубленного изучения иностранного языка или даже двух. Но у нас это как-то не приживалось: уж очень сильна была спортивная струя. Однажды объявилась у нас одна дама, предложила заниматься художественным чтением и сказала, что знает наизусть всего «Евгения Онегина». Я страшно загорелась этой идеей и тоже решила выучить «Евгения Онегина» наизусть. Однако эта женщина больше не появилась у нас, и никакого кружка не образовалось. Я же фанатично зубрила «Онегина» главу за главой и успела выучить целых шесть глав, потом мне надоело.
Кого и что я любила в школе? Ну, конечно, Светлану Алексеевну и многих из наших мальчиков и девочек, хотя в начальных классах у меня ни одной близкой подружки среди одноклассниц не было. Мне нравилась Люда Кривич, наша староста, нравилась Алла Некрашевич, добрая и милая девочка, мы немного дружили с Таней Сосновиковой, с которой я сидела за одной партой. Мне хотелось быть