У черта на куличках. Елена Романова
чашку, а потом другую так, что ручки обеих стали смотреть в одну сторону. – Убили его, много лет прошло.
– Змееловы? – Шего сжал пальцы и поцарапал дерево под ними.
– Считается, что да, – Крола закрыл шкаф.
– А ты?
Лицо провидца, неясно очерченное стеклом буфета, было строгим и сдержанным.
– Я? Считаю… Свои его убрали, разумеется.
Шего стало не по себе. Он весь сжался на стуле, как на насесте.
– Как это?
– Да вот так, – провидец налил воды в чайник и поставил его к огню, змей еще теснее прижался к стулу. – Надоел он всем. Своенравный был. Вам выбор давал: уйти или остаться. Но никто не уходил, все боялись. Особенно после того, как Лир вернулся.
Шего нахмурился.
– Разве можно обрести свободу? А как же хозяин?
– Ямщик может увести так далеко, что никто не найдет. За тридевять земель.
В окне вдруг проклюнулось солнце, оросив комнату призрачным светом. Шего посмотрел на грязные половицы, как будто подобревшие в золотых пятнах, вытащил из кармана сигарету, затянулся и стряхнул пепел в ладонь.
– Но зачем он вернулся?
– Кто?
– Лир.
На чайнике принялась прыгать крышка – кипящие брызги рвались из-под нее, как грешники из адского пекла. Крола подцепил ручку спущенным с плеча рукавом свитера и унес чайник к столу.
– А ты-то сам далеко ушел? – заметил провидец.
Змей отвернулся к огню.
– И что с ним стало?
– Убили, я же сказал.
– С Лиром, который вернулся.
– Ничего хорошего.
– Почему?
Крола вздохнул, потом выплеснул старую заварку в форточку и налил в чашку свежего кипятка. Чая он так и не нашел и нарвал жухлых листьев смородины, что валялись теперь по всему столу.
– Да потому! Ты что – не понимаешь ничего? – рассвирепел Крола. – В каком мире мы живем? – он взглянул на Шего так, будто змей должен был ответить ему, но тот не отвечал, а все упорнее смотрел в огонь. – Проснись уже, сколько можно? Мы тени, окруженные смертью, и сами – смерть. Если мы будем жить для себя, для радости, то какими же мы окажемся палачами? Мы никому не нужны другими, для нас нет места – ни в одном из миров.
– Ты когда-нибудь убивал? Хоть кого-нибудь? – спросил змей глухо. – Кроме комаров. Например, собаку? Или человека?
Крола криво усмехнулся:
– Знаешь, я, вообще-то, люблю пострелять уток по осени.
Шего снова отвернулся к огню.
– Почему ты не спас его?
Провидец выругался, уронив чайник на чашку, и принялся собирать осколки в ладонь.
– От трибунала? Интересно как?
– Ямщика. Ты мог предупредить его. Он бы ушел. За тридевять земель.
Крола сел на стул рядом с быстро растекавшимся и быстро остывавшим блестящим пятном.
– Я и сам тогда был как ты – глупый ребенок. Сила еще не проснулась толком. Видел его уже мертвым, но мига смерти не видел.
– Как это? – удивился Шего.
– Вообще-то, я не все вижу.
– Странно.
– Странно то, что его смерть