Зеркало Полидори. Новеллы и рассказы. Елизавета Сорока
понял, что главная болезнь Байрона это ни его покалеченная нога, не склонность к простудам, а невозможная, невыносимая скука. Скука напоминающая болезненную зависимость. Полидори видел, что все, что делает Байрон, все его затеи, споры, героизм и даже его стихи это борьба с тяжелой хандрой и скукой. Он искал веселье и хоть какое то разнообразие повсюду. Наблюдая за ним Полидори видел как его хозяин ищет или ждет какой то импульс, мысль, которая как озарение вдруг мелькала в его глазах и Байрон мог быстро выбежать из комнаты или замолчать в середине разговора. В тот день, когда он понял, что Полидори не может его развеселить, то сделал его мишенью своих насмешек, одновременно называя «мой друг» Во всяком случае Полидори был в этом уверен.
Полидори стал презирать его..Он стал презирать всех кто входил в этот дом. Каждого входящего он рассматривал будто через лупу, как насекомое, как гниющую рану на теле чумного больного. Бесстрастно как настоящий врач. Он видел женщин похожих на мух, похожих на змей и на корабельных крыс. Их шлейфы шуршали по ступеням, они говорили приглушенными голосами и исчезали в спальне Байрон. Он смотрел на мужчин, они играющих в бридж развалившись в креслах, потягивая портвейн из хрустальных бокалов. Всему этому зверинцу Полидори отказал во всех человеческих чертах. Так ему было легче победить то, что растворяло его душу и превращась в тягучуюю ядовитую смесь. То, что вместо крови текло в его жилах – зависть, слепая, темная и невыносимая. Она стала его второй, невидимой тенью и когда он не чувствовал этого темного огня коптящей свечи,, он искал эту зависть в своей растерзанной душе, вызывал искусственно. Он не хотел прощать. Он прокручивал в голове самые мучительные моменты, те мгновения когда он еле сдерживал крик, еле- еле останавливался, чтобы не кинуться на хозяина. В эти моменты он определял у себя легкую асфиксию, преходящую в кашель. Это диагноз он связывал с невротической реакцией и заказал капли в небольшой жидовской аптеке в Цюрихе. Ему все чаще и чаще приходилось ездить за ними туда.
Полидори подумал, что не сможет заснуть в этой тишине. Он зажег свечу и сел к столу.
Полидори был аккуратен. Чист как настоящий врач. Все, что было у него на столе и в комнате было разложено как медицинские инструменты. Перья очинены, тетради разложены, книги стояли в ряд. Матушка учила его этому и он слушал, и он научился. Но это не помогло ему писать стихи. Так странно. Ведь он так старался.
На абсолютно пустом, столе лежала новая рукопись Байрона. Стопка исписанных листов. У Полидори был великолепный почерк и когда хозяин обнаружил это, то Полидари стал еще и переписчиком его рукописей для отправки издателям. Матушка Полидори, строгая гувернантка, лично занималась постановкой его руки и Полидори очень гордился своим почерком, пока не пришел на службу к Байрону. Он стал служить человеку, который не служил никому и создавал играючи, то что никогда не пришло бы в голову обладателю