Все и девочка. Владимир Авдошин
В городе они далеко от меня, к ним не находишься. А тут – рядом. А в городе рядом только Генка. Фр-р!
С Имнашвили мы проволочный телефон устроили. С Наташей «Войну и мир» про любовь Наташи Р. читали. Да, всего было много.
Часть II
Самосознание и чувства
Глава 1
Папина библиотека
Детство я провела у бабушки на Околоточной, что недалеко от Савеловской железной дороги, по которой можно было доехать до её родной деревни. Память об этом грела бабушку. А со школы я переехала на Фасадную, в центр города, и ближе узнала папу.
Когда входишь в нашу комнату, сначала проходишь соседскую – бе-е-е! это Генке! – навстречу в опережающую большое окно, в котором на хорошем фокусном расстоянии стоит сталинский извод кремлевской башни – здание МИДа. Это всегда первое впечатление от нашей комнаты. А второе – мамин светлый с зеркалом шкаф слева. А на нем – походный чемодан папы и горн. А может, труба? Точного названия этой штуки я не знала, а употребления и тем более, пока из Сибири спустя несколько лет к нам не приехал товарищ юности отца. Рожок была его фамилия. Они сначала разговаривали между собой о таких вещах, о каких про папу я не знала. Не думала даже и не гадала, как говорит бабушка. Оказывается, папа-то мой – когда-то взаправду был маленьким. А я думала, что он подыгрывает мне, так говоря. А вот этот самый Рожок помнил, что папа был маленький, и они опять начали вспоминать про всё сразу, бурно, то задерживаясь надолго на одной теме, то пробегая её скороговоркой. Но всё-таки, как я поняла позже, они останавливались на двух болезненных темах: гибель папиного брата в Первую мировую и первый брак папы.
У папы была большая библиотека. В безупречном книжном шкафу за стеклянными дверцами стояла классическая литература. Конечно, там была «Война и мир». И после летних каникул, придя из школы, я продолжила разыскания про Наташу Ростову самостоятельно. Я удивилась, что, оказывается, после подростковой, ни к чему не приведшей любви к Борису, идет жуткий – не устоять! – соблазн её Анатолем Куракиным, хлыщем и ловеласом. Все видят это, а Наташа этого не видит. И так боязно, что вот-вот она может уронить себя по наивности. И если бы не Пьер, наипреданнейший друг, – ах, какой молодец! – я даже не знаю, что бы с ней могло быть. От нее отвернулись бы все люди.
А современных книжек у папы не было ни одной. Кроме, как я уже упоминала, журнала «Америка», из которого я – ну, маленькая была – выдернула последнюю страницу с бабочками.
А у моей любимой подруги Кутиной, наоборот, классики не было, а была сплошь современная литература, которая валялась у нее на письменной столе, а также был шкаф (ну как же – мама – продавец «Гастронома»!) с современным отодвигаемым стеклом, темной полировки и в нем оранжево алели двадцать томов «Библиотеки пионера», папины (инженер завода) тома «ЖЗЛ» и «Пламенные революционеры». Мама, не имея образования и влюбившись в инженера, очень хотела дать детям современное образование и возможности её, как продавца