Мера бытия. Ирина Богданова
так говорить, но удачно, что домработница попала под обстрел и погибла – лишний рот сейчас ни к чему, самому бы выжить да Лере не дать умереть. Война – дело жестокое.
Услышав раздавшийся шум, Гришин подошёл к двери и приложился ухом. Вроде бы дверь хлопнула, вдруг Лера пришла?
На всякий случай он спросил:
– Лерочка, это ты?
– Нет, это я, Михаил Михайлович, – ответил голос соседки.
Она торопливо прошла по коридору, но у двери остановилась и закрыла лицо руками. Что сказать детям? Как посмотреть им в глаза? Старшая уже не встаёт на ножки, а только сидит и раскачивается из стороны в сторону, а маленькая вчера перестала просить есть – знает, что у мамы нет хлебушка. Свернувшись комочком, она лежит под одеялом и почти не дышит.
Сегодня Алевтина ходила к знакомому столяру, хотела выпросить плитку столярного клея и наварить холодца. Но оказалось, что столяр умер. Закостеневший и желтолицый, он лежал посреди мастерской и сжимал кулаки, словно хотел дать фашистам последний бой.
Перекрестив, Алевтина накрыла его скатертью и подумала, что следующая очередь будет её. Пускай Господь только детей спасёт.
Из справки Управления НКВД по Ленинградской области от 1 октября 1942 г. за подписью начальника управления, комиссара безопасности третьего ранга Кубаткина следует, что с начала войны органами милиции было арестовано за хищения соцсобственности – 1553 человека и за спекуляцию – 1598 человек. У арестованных изъято ценностей и товаров на сумму свыше 150 млн рублей. В том числе 9,6 млн наличных денег, золотых монет – на 41 215 рублей, золота в слитках и изделиях – 69 кг, бриллиантов – 1537 штук, золотых часов – 1295, продуктов питания – 483 тонны[14].
К зиме ленинградские подъезды превратились в сказочные пещеры, сверкающие сталактитами и сталагмитами. Причудливыми формами с каменных лестниц свисала бахрома желтоватых сосулек. Когда до них добиралось солнце, лёд вспыхивал медовыми искорками. Ступени казались глазурованными тонкой плёнкой серой смальты.
Воду носили с Невы или набирали из открытых люков. Выплёскиваясь из вёдер и кувшинов, она устилала ступени плотной коркой льда, по которой ноги соскальзывали, как с катальной горки.
Карабкаясь вверх по лестнице, Катя чувствовала, что у неё за плечами стоит Смерть. Самая настоящая, живая, не выдуманная. У Смерти было белое лицо, длинные седые волосы и почерневшие скрюченные пальцы, как те, что торчали из сугроба около магазина.
– Не дамся тебе, Смерть, потому что я должна ещё раз встретиться с Сергеем.
Катя поймала себя на том, что разговаривает вслух, и замолчала, пока напарница Маша не приняла её за сумасшедшую. Сегодня их отправили по заявкам жильцов выносить покойников. Адреса Катя запомнила наизусть, хотя в последнее время память начала подводить, в неподходящий момент переключаясь на мечты и размышления. Зато хорошо помнилось то, что она могла бы съесть, но не съела. Вторую ночь подряд снились две варёные картошины,
«Независимая газета» от 05.09.2001 г.