Карим. Ана Платэк
и улыбаясь, посмотрел в горящие глаза девочки.
– Она похожа на коробочку с музыкой, вот – девочка нажала пальчиком на маленький сучок, подскочила и начала танцевать.
– Я видела по телевизору, есть такие коробочки, на них нажимаешь и включается музыка, а еще она светится, когда поёт.
– Колонка, музыкальная колонка, – заключил я, и с улыбкой посмотрел на Кифу. Сзади раздался хриплый голос Джераба, он пел какую-то весёлую песню и хлопал в ладоши. Старик обожал девочку и очень часто ей пел. В нашем убежище было отведено отдельное место под «музыкальные инструменты» Кифы. Благо палок и камней в округе хватало. Никто из нас не смеялся над этим странным увлечением малышки. Мы понимали, что ей нужно развиваться, но дать ей то, что было необходимо, мы не могли.
Я не удержался и подскочил следом за Кифой, Джераб пел всё громче, и мы с ней кружились вокруг старика, вытянув руки и притопывая. Песок поднялся вверх и подхватываемый ветром и нашими плясками, окрасил воздух в золотистый свет. Кифа смеялась и казалось, что всё вокруг смеётся, даже солнце и песок. На секунду я забыл где нахожусь, забыл страх и слышал только этот смех, который забрался в мои легкие и поселился там как у себя дома. Но счастье длилось недолго. Наш смех разорвал резкий и громкий свист.
– В подвал быстро! – старик резко схватил Кифу на руки и побежал к спасительному укрытию, я бежал следом, не замечая как наступил на острый камень, порезав ногу.
Ворвавшись в полутёмный подвал, мы забились в угол. Снаряд разорвался где-то рядом, в подвал влетело ядовитое полыхающее облако дыма с кусками камней и песка. Где-то послышалась стрельба. Я забрал у старика малышку и прижал её к себе, в такие моменты она теряла дар речи и становилась похожей на едва дышащую куклу. Страх сковывал её, что говорить об этом, меня самого, уже взрослого мальчика, как будто парализовало внутри и я моментами забывал, как дышать.
– Всё хорошо, не бойтесь, – каждый раз Джераб говорил эти слова и улыбался нам, как будто пытался внушить, что это просто нам кажется, ничего этого нет, это просто кошмар, просто сон и мы сейчас проснёмся. Он не переставал шептать всякие глупости, лишь бы нас отвлечь от того, что происходило снаружи.
Руки старика тряслись, и отряхивали бороду от мелких камешков. Я посмотрел на него и подумал, сколько же ему лет? Я ни разу у него об этом не спрашивал. Но он был очень стар, я порой удивлялся откуда столько шустрости в движениях и силы в руках.
– Дядя Джераб, а сколько тебе лет? – спросил я, когда звуки стали тише и вопросительно уставился на деда.
– Семьдесят восемь лет мне уже сынок, старый совсем да? – с улыбкой, виднеющейся сквозь седую бороду, прошептал дед.
– Это очень много, – сказал я и задумался. – Как же у тебя хватает сил? Ты и воду таскаешь через огромное поле, и за птицами бегаешь.
– Хочешь сказать, что мне пора на покой? – Джераб тихо засмеялся и подмигнул мне, – вот когда