Карим. Ана Платэк
чего ждать от террориста, но знал, что ничего хорошего не будет.
– Давай рассказывай откуда и куда шёл, всё говори. Сколько вас тут, где вы прячете свои трусливые рожи? Всё рассказывай!
Я молча смотрел ему в глаза и пытался увидеть там хоть что-то человеческое. Но ничего кроме злости там не было, я знал, что все они звери. Знал, что они делают с людьми. С женщинами, стариками, детьми. Возможно, именно он убил моего друга, или кто-то из его банды.
– Я один, – тихо просипел я и наклонил голову вниз. Пристально смотреть в глаза боевику было плохой идеей.
– Что ты сказал?! Громче щенок!
– Я здесь один дяденька, моих родителей убили, а я спрятался. Вон за тем домом, там дом с синей крышей, я там живу, – я ткнул пальцем в окно, не глядя, и сжался от страха.
Я не зря боялся, боевик резко поднял вверх кулак и ударил меня в нос, кровь хлынула мне на одежду как из ведра, в глазах все побелело, и я еле устоял на ногах.
– Я ещё раз спрашиваю собака, если не скажешь кто здесь есть кроме тебя, я вырву твои руки, – мужчина огромной пятернёй схватил меня за футболку и приподнял вверх так, что мои ноги болтались над полом.
– Никого, клянусь дяденька никого, – я начал плакать и ничего не мог с этим поделать. Горячие слёзы стекали по щекам и смешивались с кровью, всё заволокло пеленой, и я начал задыхаться.
– Рахим! – в комнату вошёл еще один боевик, огромный, с седой бородой и винтовкой наперевес.
– Что брат? – Мой мучитель отпустил меня, и повернулся ко мне спиной, а я, воспользовавшись моментом отполз и забился в угол.
– Того пацана с окраины убило гранатой. Не рассчитал мелкий, учил, учил его, а он сдох от своей глупости. Что с них толку, пока научишь, с ума съедешь, только еду тратили на него. Был бы постарше. Вон у Абдулы три пацана толковых, сами выходят на поиски, вчера один бабку прирезал, притащил людей, добро её показал.
– Не всем быть львятами Халифата. Вокруг одни щенки поганые, вот смотри еще один, думаю что с ним делать. Говорит, что не видел никого, врёт или нет, понять не могу.
– Что думать, прикончи его да и всё. У нас еды до следующей вылазки осталось немного, не хочу ещё и его кормить. Хотя сколько-то дней он протянет, можно и попользоваться пока ноги таскает.
Сидя в углу и вытирая капающую кровь из разбитого носа, я вслушивался в каждое слово и страх всё больше и больше съедал меня изнутри. От волнения руки начали неметь. Я понимал о чём они говорят. Все знают о том, что на протяжении всей войны террористы создавали детские лагеря, в которых воспитывали детей Халифата, их ещё называли львятами. Чем больше захваченных территорий, тем больше лагерей. Чем больше лагерей, тем больше пленных детей, которых учили служить и убивать. Дядя Джехад рассказал мне всё, что он знал о террористах. Детей или крали, или покупали у бедных семей. Пока ребёнок служил Халифату, его семье платили небольшие деньги, на которые они выживали. В лагерях были в основном