Карим. Ана Платэк
железную кружку к губам старика и дал ему сделать несколько глотков.
– Дядя Джераб я боюсь, что мне сделать скажи? – трясущимися руками я погладил холодный лоб деда и со страхом вгляделся в его глаза.
– Чем ты мне поможешь мой мальчик, – ты ведь так мал, видно совсем немного осталось у меня времени.
– Джераб, я знаю, у тебя оставались таблетки, где они? Помнишь мы их находили в разбитом доме Махмеда, куда ты их положил?
– Я их отдал
– Кому? Они же тебе нужны, у тебя же сердце совсем больное.
– Хатифе, она в конце улицы живёт, у неё муж без ног остался и дитя, ей нужнее. Старик закашлялся и откинул голову на холодную стену.
– Я же помню там была целая пачка, ах ты добрая душа, не думаешь о себе никогда о себе не думаешь. Я вот что сделаю, я сбегаю сейчас к ним, попрошу хотя бы две таблетки, они у них еще должны быть.
– Не надо Карим, темно, ночь, я не могу тебя отпустить. Вечером я слышал, что боевики снова пришли в наш район. В любом доме может сидеть снайпер. Ты разве забыл, что случилось с твоим другом, когда он шел за хлебом? Как же его звали… не помню.
– Низам, его звали Низам… – тихо сказал я, – я не хотел об этом вспоминать, мой друг был очень хорошим, мы дружили с малых лет, у них была такая же бедная семья, как и у нас. Наши мечты и интересы были настолько похожи, что мы сразу стали лучшими друзьями. Мы оба мечтали стать футболистами, поэтому в свободное от помощи семье и работы время, мы играли в футбол. Сначала это был старый мяч, перемотанный верёвкой, а потом, когда он полностью порвался, мы скатали с сухой соломы шар, похожий размерами на футбольный мяч и обмотали старой клеёнкой и резинками. Не было ничего лучше этих вечеров в закате солнца, когда бомбардировки прекращались и мы выходили на улицу играть в футбол. Солнце палило, ветер трепал наши грязные волосы, а мы были самыми счастливыми детьми на свете.
В конце августа Низама не стало, он пошел за хлебом в маленький магазинчик на окраине. Было тихо, боевиков давно не было видно, поэтому родители отпустили сына за продуктами. Нашли его спустя час недалеко от дома с прострелянной головой. В соседнем двухэтажном доме, который когда-то был детским садом, сидел снайпер. С тех пор я больше не играл в футбол, но наш мяч я по-прежнему хранил у себя.
– Дядя Джераб, ты же понимаешь, что мы без тебя не сможем. Я не смогу. Я не хочу остаться снова один… – я стоял с лампой в руках, переминаясь с ноги на ногу, и умоляюще смотрел на него.
Старик глухо закашлял и закрыл глаза. Очевидно, что ему не хватало сил говорить.
– Я скоро вернусь, ты только подожди, слышишь? – с этими словами я подбежал к своему мешку с вещами и начал быстро рыться в нём, выискивая старый фонарик. Мне подарил его Джераб, и я почти им не пользовался, хранил для особого случая. Вот он и наступил. В темноте я точно не найду нужный мне дом.
Выйдя в прохладную ночь, я замер у дома и начал прислушиваться. Ничего, где-то тихо ухает птица, значит