Птицелов. Ланиус Андрей
располземся по расщелинам. Только ведь и оттуда могут выковырять.
– А ты забейся еще глубже, чтобы не достали.
– Куда – глубже? В могилу, что ли?! – заорал Касаев, остервенело уставясь на собеседника.
Видимо, подобные перепалки были у них нормой.
Поглощенные спором, они забыли обо мне, зато я не забывал почаще подливать в их стаканы, обнося свой.
Полуторачасовой дневной сон вернул мне силы, я снова целиком владел ситуацией.
Все складывалось превосходно. Мы хватко продвинулись вперед на незримом пути к успеху. Завтра я доберусь до компромата на моего удачливого босса. Яна с утра уйдет в свою звериную академию, Ларочка радостно побежит к нежданному заказчику, а там я сплавлю из домашнего кабинета и Касаева. По крайней мере на десять минут. За это время я изучу содержание нижнего ящика стола. Поглядим, что за «бомбу» он припас. И, по возможности, выдернем запал.
Но это – завтра.
Однако же и сегодняшний вечер можно провести не без пользы.
Касаев скоро уйдет, не будем чинить ему препятствий.
А вот Пименова нужно притормозить и накачать под завязку.
Наверняка он многое знает про Яну. Попробую его раскрутить. Все-таки версия о возможном причастии Яны к составлению досье не выходит у меня из головы. Да еще эта фотография…
А позднее навестим Алевтину. Кстати, нужно ей позвонить.
Пока мои гости самозабвенно выясняли отношения, не обращая на меня ни малейшего внимания, я вынес телефон в крохотную прихожую и, прикрыв за собой дверь, набрал номер Алевтины.
Длинные гудки… Никого. Вышла в магазин? Ладно, звякну позднее.
Но коли уж телефон у меня в руках, отчитаюсь заодно перед Стариком. Что поделаешь? Обязаловка!
В отличие от Алевтины Старик был на месте.
Наш лаконичный разговор занял от силы полминуты, после чего я вернулся в комнату.
А здесь яростный спор достиг кульминации.
Друзья-соперники являли собой живописную картину: бесстрастный, будто окаменевший Пименов и по-петушиному взъерошенный Касаев, готовый вот-вот наброситься на оппонента с кулаками.
Я понял, что пора утихомирить страсти, и, воспользовавшись секундным затишьем, обратился к Пименову:
– Прости, Николай, можно задать один вопрос?
– Хоть сто.
– Недавно я вычитал об одной аномалии в области фотографирования. Суть в том, что человека, которого в скором времени ожидает смерть, будто бы невозможно сфотографировать. Как ни щелкай, как ни проявляй, выходит белое пятно. Тебе лично не приходилось сталкиваться с подобным?
Гусиная шея Пименова вытянулась еще больше, глаза за стеклами очков сделались похожими на совиные.
– Что значит – «белое пятно»? – недоуменно нахохлился он. – Выходит, проявлял какой-то халтурщик. Нет, Дима, у меня все получается четко. При любом освещении.
Похоже, он так и не понял подтекста. Зато Гарик заговорщицки подмигнул мне. Мир был восстановлен, и беседа