Странствующая труппа. Николай Лейкин
На скамейки, на портал… Нельзя ли, Евлампий Петрович, как-нибудь добыть штук двадцать – тридцать досок в долг до первого представления? – сказал Котомцев.
– Досок? – встрепенулся нотариус. – А вот мы сейчас… Досками торгует наш голова. У него лесной двор. Эй! Василий! – крикнул он полового. – Кажется, в биллиардной сын нашего головы. Позови его сюда.
Половой хлопнул себя по бедру салфеткой, побежал в биллиардную и тотчас же вернулся.
– Сейчас идут-с…
В буфетную вошел совсем еще юноша в серенькой пиджачной парочке и синем галстуке, розовый, полненький, с только еще пробивающимся пушком на подбородке.
– Василий Никитич Мелетьев, – отрекомендовал его нотариус. – Вот, Вася, позволь тебя познакомить с приезжими артистами.
Актеры назвали свои фамилии и протянули юноше руку. Тот так и зарделся как маков цвет.
– Господам артистам нужны доски для театра, так пришли-ка с вашего двора на мыловаренный завод завтра поутру, – продолжал нотариус. – А деньги потом…
– Штук пятнадцать дюймовых на портал да штук пятнадцать потолще на скамейки, – сказал Котомцев.
Юноша вспыхнул еще больше.
– Я не знаю, как папенька, – проговорил он.
– Да ты отца-то и не спрашивайся. А пришли, да и делу конец!.. – проговорил нотариус.
– Послушайте, да ведь мы заплатим, из первого сбора заплатим, – вставил Котомцев.
– А хоть бы и не заплатили, – подхватил нотариус. – Да чего ты, Васька, срамишься? Ты отцу и говорить ничего не должен, а рано утром, до его прихода на двор, навали на воз досок и посылай. Дурак! Ты должен за честь считать, что к тебе артисты обращаются. В первый раз к нам в Гусятниково артисты приехали, а ты свинью из себя разыгрываешь!
Нотариус уже кричал на юношу. Тот опешил.
– Да я готов-с… Я все чувствую… Хорошо-с… Пришлю… А только уж вы, Евлампий Петрович, бога ради, не проговоритесь папаше.
– Ну, вот! Что я? Дурак, что ли? Доски будут, – кивнул нотариус актерам, а юноше сказал: – Ну, садись… Выпей рюмку для первого знакомства с артистами.
Юноша робко приткнулся к столу.
V
Еще выпили.
Котомцев радостно потирал руки.
– Ну, слава богу, с лесом для театра устроились, – говорил он. – Теперь бы только насчет ситца для занавеса. Занавес нужно или из мебельного ситца сделать, или из цветного коленкора.
– Валяй из красного или зеленого коленкора, – посоветовал ему Безымянцев. – Актрисы наши его сошьют, а я вырежу из золотой бумаги лиру и наклею ее посередине занавеса. Так будет приличнее. А из мебельного ситца, так на перегородку в номере гостиницы будет смахивать.
– Ну, а где бы нам этим коленкором раздобыться? – спросил Котомцев.
– Коленкор в суровской лавке Глоталова, – отвечал сын городского головы, сделавшийся несколько смелее от выпитой рюмки водки.
– Да, у Глоталова или Аленкина, – прибавил нотариус. – Вы погодите… Через полчаса или через час, наверное,