Стук у ворот. Дон Нигро
тебе в сердце и пуля в ней застрянет. Не знаю, как ты можешь верить в эту суеверную чушь.
ГАРРИ. Я не суеверный, и ни во что не верю. Но я чувствую себя лучше, если книга в моем кармане, и мне всегда есть, что читать. Чем тебе помешала эта книга?
КОРНЕЛИЯ. Меня это раздражает. Люди думают, что я замужем за безумцем.
ГАРРИ. Ты всю ночь бродишь по дому, как зомби, я безумный я?
КОРНЕЛИЯ. Я хожу во сне. Это у меня с детства. Отец привязывал меня ремнем к ножке кровати. Теперь это вернулось. Я просыпаюсь, обнаруживаю, что сижу на заднем крыльце в темноте, и не знаю, как я туда попала. И везде жабы. Почему на нашем заднем крыльце всегда жабы?
ГАРРИ. Я не против того, чтобы ночами ты ходила по дому. Может, однажды мне повезет, ты выйдешь под дождь и тебе унесет в ливневую канализацию. Но в последнее время ты играешь на пианино.
КОРНЕЛИЯ. Ты встаешь посреди ночи.
ГАРРИ. Я встаю, чтобы справить малую нужду. Но не барабаню по чертову пианино, когда это делаю. И что ты пытаешься сыграть? Такое ощущение, что по клавиатуре бегает стая крыс.
КОРНЕЛИЯ. Не знаю я, что играю. Я сплю. Если тебе это не нравится, залей уши воском. Ты все равно глохнешь.
ГАРРИ. Я глохну, слушая, как ты мучаешь пианино в четыре утра.
КОРНЕЛИЯ. Могло быть и хуже. Мой дядя играл на волынке.
ГАРРИ. Я знаю. Кто-то его застрелил. И почему ты продолжаешь мыть руки? Ты постоянно моешь руки.
КОРНЕЛИЯ. Ты половину жизни общаешься с людьми, которые живут на свалке, но тебя волнует, почему я мою руки. Мне нравятся чистые руки. Это преступление? Твои руки всегда грязные.
ГАРРИ. Я мою руки.
КОРНЕЛИЯ. Это не помогает. Дело в деньгах. Ты всегда занимался деньгами. Ты бы наклонился, чтобы вытащить цент из кучки собачьего дерьма. На земле нет ничего грязнее денег.
ГАРРИ. Мои грязные деньги обеспечили тебе безбедную жизнь.
КОРНЕЛИЯ. Так ты это называешь?
ГАРРИ. Да, так я это называю. Прекрасный дом. Дорогая одежда. Несколько сотен фарфоровых козлов. Все самое лучшее.
КОРНЕЛИЯ. И что в этом хорошего, если я не могу отмыть руки дочиста?
ГАРРИ. Ты сотрешь их до костей. Останутся две культи. И твоя игра на пианино станет еще ужаснее. Да что с тобой такое, черт побери?
КОРНЕЛИЯ. Мне снились кошмары.
ГАРРИ. Не рассказывай мне о своих снах. Меньше всего на свете я хочу знать о твоих глупых снах. Это сексуальные сны?
КОРНЕЛИЯ. Мне снился твой отец.
ГАРРИ. Мой отец? Тебе снился мой отец?
КОРНЕЛИЯ. Думаю, это был твой отец. А может, мой отец. Он всю ночь ходил по дому.
ГАРРИ. Играл на волынке?
КОРНЕЛИЯ. Я спускаюсь, чтобы посмотреть, и это твой отец. Ходит взад-вперед. Только он мертвый. Что, по-твоему, это означает?
ГАРРИ. Это означает, что нужно перестать есть перед сном сырные шарики.
КОРНЕЛИЯ. Я не ем сырные шарики. Никакие шарики не ем. Я практически ничего не ем. У всего вкус отвратительный. Словно в еду что-то подкладывают.
ГАРРИ.