Между нами, ведьмами. Морена Морана
и не было этих двадцати лет, распахнул руки, а я с радостным визгом бросилась ему на шею.
Это было прекрасно! Я, такая стройная и красивая, с длинными волосами, которые мне наконец-то удалось отрастить после неудачной стрижки. Он, красивый, взрослый, мускулистый. Вкусно пахнущий, добившийся успеха… Паша приехал в наш город по делам и ненадолго. И как же хорошо, что он нашел время для этой встречи, для общения и приятных воспоминаний.
– Ребята, хватит дурака валять! – раздраженно буркнула подбежавшая к нам Нюша. Ее худенькое личико исказила неприятная гримаса.
– Вот именно, нас уже ждут в кафе! Вроде все пришли! – вторил ей Толик.
Толпа загудела, и, весело смеясь, переместилась в уютную кафешку, находящуюся через дорогу от школы. Кафешка называлась «Кокошник», наверное, потому, что на входе гостей встречало необычное резное крыльцо, а территорию летней веранды украшала деревянная скульптура танцующей парочки. Оформление внутри тоже было сделано в псевдорусском, лубочном стиле: повсюду стояли самовары, висели расписанные под гжель тарелки и вязанки баранок.
Усевшись, я попросила меню, чтобы выбрать себе что-то некалорийное. Открыла его и непроизвольно вскрикнула от ужаса. Вместо списка блюд русской кухни из меню на меня смотрела фотография старухи с надгробия. Под ней кто-то заботливо подписал ручкой: «Сегодня ты отправишься в ад!» Я закрыла меню и открыла его снова. Старухи больше не было. Обычное меню: какие-то салаты из креветок, мидии, запеченные с сыром, десерты, вино (русская кухня, ага-ага). Подумав, я заказала себе шампанское (как всегда, брют) и большую тарелку салата с пророщенными зернами пшеницы, в котором много зелени и мало калорий. Нюша покосилась на меня и заказала фруктовую тарелку. Вот же противная баба!
Мы выпили за встречу, смущенно застучали вилками. Разговор не клеился, каждая фраза звучала неловко. Но постепенно наша компания начала пьянеть, и разговоры становились все более задушевными. Нюша заметно окосела, она вспоминала забавные истории из нашей школьной юности. Толик принес с собой блокнот и угрожал нам викториной с вопросами об истории гимназии.
– Дорогие друзья! – важно вещал он, стуча вилкой по рюмке с коньяком. – Попрошу вас ответить на такой вопрос. С какого года ведет свою историю наша гимназия?
– 1786-го года! – отчеканила Нюша.
Надо же, помнит, зараза.
– Правильно! За это надо выпить! – икнул в ответ Толик.
Через некоторое время, после того как мы по третьему кругу обсудили, сколько у кого детей и кто где работает, Толик снова начал ворочать заплетающимся языком:
– Чей приказ послужил основанием для открытия гимназии?
– Екатерина Вторая! – рапортовала я.
Не то, чтобы я увлекалась историей нашей гимназии, но «шальная императрица» так запомнилась мне своими похождениями, что ассоциация возникла сама собой. Теперь уже настала очередь Нюши неприязненно смотреть на меня.
– Поаплодируем Мариночке! Мариночка, встань, пожалуйста, мы