Иллюзия бога. Алина Штейн
тебе даже особо стараться не приходится, но хватит косить под дурачка.
Сизиф со вздохом закатил глаза. Идеально пошитый костюм и очки в тонкой золотой оправе придавали ему вид строгий и благообразный.
– Аид, я все верну. В чем проблема? Тебе деньги нужны, как рыбе зонтик. Я тебя знаю.
– Знаешь? На самом деле никто никого не знает, Сизиф. Каждый человек – это сейф, хранилище тайн и стремлений.
«Капитан Очевидность», – подумала Персефона, переминаясь с ноги на ногу. Ей не нравился этот разговор. Что за игру вел Аид? Доводить дело до мордобоя обоим невыгодно: Персефоне уже успели рассказать, что в стенах Эллинского университета на этот счет строгие правила. Собак он, вероятно, притащил больше для создания соответствующего напряжения: чудо, что декан в принципе закрывал глаза на их существование, не хватало еще, чтобы они отгрызли Сизифу жизненно важные органы. Какие еще рычаги влияния могут быть у Аида? Ну скажет он Сизифу, что подаст в суд. Ну получит спустя год свои деньги. Принесет ли ему это моральное удовлетворение? Персефона хмыкнула. Трижды нет. Тогда что?
– Но о собственных стремлениях лучше все-таки никому не рассказывать. – Аид будто бы с неохотой пошарил в кармане, вытащил книжку, медленно-медленно раскрыл ее на середине и продемонстрировал малюсенькую флешку. – Совет на будущее.
Во взгляде Сизифа горели изумление и гнев.
– Да, пожалуй, все твои труды будут бесплодными, – с напускным сочувствием произнес Аид.
– Самодовольная, хамоватая скотина. Садист ты двинутый…
Пожалуй, тут Сизиф немного драматизировал. Хоть Аид и выглядел как мрачный садист с безупречным стилем, он в первую очередь оставался вежливым, сдержанным бизнесменом. А уже во вторую – мрачным стильным садистом, да, тут не поспоришь.
– Глубоко шокирован, но наши мнения совпадают. И я бы сказал, что на этой флешке твоя жизнь, но это слишком пафосно. Всего лишь диссертация, которая уже весной должна стать твоим триумфом. То есть могла бы им стать.
Персефона присвистнула от восхищения. То, что Сизиф шесть лет писал диссертацию, знали все. То, что каждые выходные он проводил за стопками книг и индексными карточками, – тоже. Но о том, что он оказался настолько глуп, чтобы хранить ее единственный черновик на единственной флешке, не знал никто. Вот ведь дурачье!
– Выглядишь не очень, Сизиф.
– С чего бы? Я в норме.
Лицо было встревоженное, взгляд – обеспокоенный, пальцы нервно барабанили по портфелю.
– Как ты вообще ее… – Он тут же осекся. – Гермес. Этот ваш ручной воришка…
– Выгодно принадлежать сообществу с такими талантливыми студентами. Так как насчет доступа к твоему счету? Эту штуку очень легко уничтожить. С большим сожалением, разумеется.
Сизиф беспомощно посмотрел на Персефону.
– Уничтожит, – хмуро подтвердила она, вздрагивая. Пронизывающий ветер спутывал ее волосы и забирался под пальто. Хотелось поскорее добраться до укрытия и свернуться клубком в каком-нибудь огромном кресле.
Сизиф дрожащими пальцами разблокировал телефон,