Полицейский. Эдуард Хруцкий
самым Новым годом, кухарка Мария Сергеевна, ворвалась в его кабинет:
– Барин, к вам господин.
– Какой?
– Важный очень. Одет богато, как шулер.
– Проси, – усмехнулся Бахтин. – За время службы у него Мария Сергеевна выработала собственную градацию социального положения его гостей. Бахтин надел пиджак и вышел в гостиную. В кресле сидел Глебов.
– Чем могу? – Он даже голосом не выдал своего волнения. Глебов подошел, протянул руку.
– Квартира казенная? – поинтересовался он. – Видимо, о трех комнатах?
– Да. – Бахтин пытался предугадать, когда известный петербургский златоуст перейдет к главному.
– Чин на вас, Александр Петрович, надворный советник, переводя на армейскую величину, подполковник. Стало быть, дослужились до звания ваше высокоблагородие. А жалованье ваше?
– А, собственно, зачем вам?
– Зачем мне? – Глебов достал сигару, вынул из жилетного кармана золотые ножнички, обрезал кончик. – Позвольте спички.
Бахтин взял со столика коробок, протянул ему.
– Мерси. – Глебов выпустил тугое облако дыма. – Итак, жалованье ваше со всеми надбавками за чин одна тысяча четыреста тридцать рублей в год. Так?
Бахтин молчал, догадываясь, куда направляет беседу Глебов.
– Взяток вы не берете, это я знаю доподлинно. Наградные к праздникам, за удачные дела – пусть пятьсот в год, столовые вы не получаете.
– Простите, Петр Петрович, кто дал вам право приходить ко мне и считать доходы?
– Справедливо, милый друг…
– Извольте говорить со мной без амикошонства.
– И это справедливо. Так вот, Елена мне рассказала всё. Вы думаете, что я негодяй, не желающий счастья дочери. Ошибаетесь. Если бы она полюбила вас девицей и вы пришли ко мне, я бы отдал ее вам, правда, перевел бы вас на другую службу.
– Куда же? – усмехнулся Бахтин.
– В ваш же департамент, чиновником, старшим письмоводителем, помощником столоначальника, потом столоначальником.
– Благодарю, Петр Петрович, я знаком с устройством департамента полиции.
– Но сейчас я не могу, чтобы Елена бросала мужа. Кручинин – господин со связями, вхожий в дом графа Фредерикса, вы можете опять попасть в историю.
– Что вы хотите от меня?
– Оставьте Елену в покое.
– Это зависит не только от меня.
– Вот письмо. Подождите, не читайте. Елена делает это не только ради вас, но и ради нашей семьи. Когда-нибудь вы это поймете.
«Саша! Милый! Прости меня. Я отреклась от тебя, но так будет лучше для всех. Прости. Елена».
Бахтин подошел к окну. На мостовой околоточный надзиратель гонял прочь ломового извозчика. Околоточный грозил ему кулаком, затянутым в кожу перчатки, а извозчик, видимо хвативший лишку, кланялся шутейно в пол, как купец Иван Калашников из спектакля Народного театра.
– Что мне передать Елене, Александр Петрович?
– Я