Бездна. Юрий Владимирович Сапожников
Не для протокола, а для души. Так Фокс в кино говорил?
– Откуда мне знать, дядя? – пожал плечами Сапегин, – не мое, точно.
– Послушай, друг, – проникновенно пробурчал майор, приблизившись вплотную, и стало ясно, что несмотря на выпитое, он совершенно трезв, – мне абсолютно до лампочки, почему и как ваша телка с моста сиганула. Мы же друзья, так? Но ты-то должен понимать, что сейчас ОРД идут у нее по прописке, на съемной хате, подняли весь билинг, все передвижения, в конце концов, на камерах по «безопасному городу» посмотрят. И завтра вас всех допросят и заберут образцы биоматериалов. И сделают ДНК, и с младенцем сличат. Ну, и папаша устанет отмахиваться. Поскольку вы все женатые, а она вам, вероятно, жизнь подпортить хотела. Или хотя бы денег заработать. На младенца-то.
– Да, так и есть, – вздохнул Сапегин, – думаешь, мне не ясно? Успокаивает одно – я точно не отец. И никакого мотива у меня нет. К тому же, с чего ты взял, что она не сама? Наверняка камеры уже отсмотрели. Говори, чего темнить! Кто-то помог ей?
– Закрытая информация, – вздохнул Важенин, – пошли лучше выпьем. Кстати, кобыла эта мне о-очень приглянулась. Как ее, Света? Не подходи, слышишь? Моя будет. И чего ты от Катьки нос воротишь, кстати? Видно же, сохнет она по тебе. Ну и не кобенься. Раз – и всех делов.
– С ней так не получится, – покачал головой Сапегин, – и так еле соскочил. Человек – камешек. Гвозди бы делать из этих людей. Ты чего тут нагородил-то про парней? Не могли они. Никто из них. Заплатили бы, денег хватает. Чтобы человека с моста кинуть – тут нужно злодеем быть.
– Ничего подобного, – покрутил майор круглой башкой, – давай еще по сигарке тогда. Всякое может быть. Аффект, например. Или рассчет твердый – при высоких ставках. Девка эта могла угрожать, мол, жене сообщу, в соцсети. А у наших корешей работа важная. В два счета обгадят, да и сольют за борт. Тогда папаша должен быть ей точно понятен – который из них, и привлекателен как постоянный спутник. Потому что ты сам сказал – деньги не проблема, стало быть, просила она постоянных отношений. Замуж хотела. Идиотка.
– Да с чего вообще мы это обсуждаем? – дернул плечом Сапегин. – Ты уже знаешь, кто ее столкнул, что ли? Что на камерах?
– Очень ты невнимательный, это раз, – поцокал майор языком, – с полицией я не общался, это два. Поэтому знать мне неоткуда, и знал бы – не сказал точно. Ну, и три – у нас в городе, что ни подрядчик на ремонте сетей – то жулик и раздолбай. Меняли в апреле освещение на мосту. Дорожные камеры перенесли ниже, к съездам. Вместе с камерами УВД. Так что моста теперь не видать, только перекрестки при подъездах к нему. Восстановят, надеюсь, письмо мы отправили месяц назад. А пока – прыгай вниз, сколько влезет. Или скидывай кого. Ну, отпустило немного? Гуляйте, душегубы, пока на воле. Ха-ха! Только не колитесь сами. Чистосердечное – прямой путь в тюрьму. В вашем случае – надолго! Ну, как шутка, Вовка? Зашла?..
Важенин ржал заливисто, с удовольствием, так что изо рта летели капельки слюны.
По-летнему короткая ночь накрыла улицы. Молчаливое зеркало реки отражало опоры моста, с которого девушка кинулась навстречу смерти. Соловьям, конечно же, дела нет, и они