Улица милосердия. Дженнифер Хей
в любом случае было только тринадцать. Она решила, что объяснять это будет слишком сложно, поэтому просто залезла в машину.
Они поехали. В северной части города на парковке за магазином «Амвей» они поменялись местами. Гэри показал ей, как регулировать сиденье и настраивать зеркала. С ремнями безопасности они заморачиваться не стали, а может, их там и не было вовсе.
Она завела машину.
Сложно сказать, сколько она ехала: несколько минут или несколько часов – даже в тот момент она не могла бы сказать точно. Ощущения напоминали сон, мимо скользили деревья, дома и амбары. Золотая осень, чистый свет с оттенком грусти. Листья уже начали желтеть. Голые ноги липли к раскаленному солнцем черному виниловому сиденью.
Урок вождения закончился там же, где и начался, на парковке «Амвея». Клаудия свернула за здание и дала по тормозам, а Гэри протянул руку и выключил зажигание. Тишина слегка ошеломляла. Вдалеке слышалась птичья песнь; двигатель, тихонько щелкая, начал остывать.
– С днем рождения, – сказал Гэри и поцеловал ее в губы.
Он выпивал, это было нормально. Она не сказала бы, что в тот момент он был пьян. Гэри был крупным мужчиной с хорошей устойчивостью к алкоголю, а пиво, которое он предпочитал, было дешевым и слабеньким, – он мог уничтожить пол-ящика безо всякого видимого эффекта. Распознать опьянение человека, который практически всегда молчал, было непросто.
Она не хотела целовать его и уж тем более не хотела чувствовать у себя во рту его холодный мощный язык, но он, казалось, этого не заметил.
– Я так давно хотел это сделать, – сказал он.
ЧЕРЕЗ МНОГО ЛЕТ КЛАУДИЯ РАССКАЖЕТ О ТОМ ПОЦЕЛУЕ своему психотерапевту, но тогда она промолчала. Она ничего не сказала даже Джастин, она все еще помнила их разговор о мотоцикле («Ты что, его трогала?»). Она боялась, что Джастин может решить, будто она сама во всем виновата, что это она подала Гэри неправильный сигнал, а может, так оно и было.
Разумеется, она ничего не сказала матери. Не пришлось. Когда она вернулась из школы на следующий день, мотоциклов Гэри уже не было.
– Я вышвырнула его, – невозмутимо сказала Деб. По вторникам у нее был выходной, и она смотрела «Колесо фортуны», лежа на диване с грелкой под поясницей. – С меня хватит.
«Чего хватит?» – не спросила Клаудия. Ее щеки вспыхнули так, словно ее поймали на лжи.
Повисла долгая тишина.
– Он приехал за мной в школу, – сказала она наконец. Слова давались с трудом. – Мы поехали покататься.
Ей не нужно было ничего говорить. По лицу матери она поняла, что Деб уже все знала.
Возникла очередная пауза, они обе молча таращились в экран телевизора. Пэт Саджак объявил рекламную паузу, какие-то буйные дети хором запели о каких-то витаминах. Казалось, этот ролик никогда не кончится. Даже будучи ребенком, Клаудия ненавидела звуки детского пения.
– Ему не следовало этого делать, – сказала Деб.
Клаудия ждала, что мать еще что-то скажет,