Уголовный процесс современной России. Коллектив авторов

Уголовный процесс современной России - Коллектив авторов


Скачать книгу
права, волею судеб, стала на путь безоглядной поддержки решения законодателя ввести в процессуальный обиход дерзкую юридическую новеллу – легальное определение понятия «процессуальное доказательство». Историко-политический контекст того времени позволяет судить, что главным последствием этого действия законодателя должно было стать внедрение в массовое правосознание взгляда на процессуальные доказательства как очевидный знак, некий символ чего-то объективно существующего и достоверного. В конечном счете – гарантию достижения объективной истины в уголовном процессе. Не удивительно, что в СССР данная идея приобрела статус condition sine qua non методологического основания всех теоретических, прикладных и законопроектных работ. Из этого следует: базовая идея освящена законодателем, она непоколебима, воспринимается как доктринальная аксиома, а усилия исследователей должны быть направлены на углубленную проработку деталей легального определения (благо, пределов этому занятию нет)32.

      2. Международный же опыт свидетельствует: нигде в мире (включая Россию и СССР до кодификации законодательства 1958–1961 гг.) подобного легального определения в национальных УПК нет33. Уже один этот факт побуждает отойти от ставшего традиционным научного мышления и попытаться посмотреть на ситуацию через призму деятельностного подхода как внеидеологической исследовательской программы.

      Это позволяет сделать принципиальный вывод: гарантийные устремления, которыми вдохновлялся в предшествующие годы законодатель, конструируя нормативное содержание ст. 74 УПК РФ, не могут надлежащим образом реализоваться ни в теории, ни в практике доказывания благодаря методологической ущербности самой идеи легального определения общего понятия «доказательство».

      3. С позиций деятельностного подхода «объективные свойства» доказательств – относимость, допустимость, достоверность, убедительность etc – необходимо рассматривать не как их имманентности (сущностные качества), а как познавательный результат (знание) приложения к ним как объектам деятельности доказывания определенных исследовательских процедур34.

      Есть все основания предложить научную гипотезу (утверждать): в теоретическом плане процессуальные доказательства можно рассматривать как знаковую структуру «погруженную» в процесс их формирования, которое происходит на юридическом материале (свидетельства, документы, вещи). Практикующий юрист, руководствуясь собственной правовой позицией, а также требованиями места, времени и цели, извлекает из материалов то, что ему необходимо (в иной модальности – то, что можно использовать) для решения определенной задачи доказывания «здесь и сейчас», то есть в рамках определенной ситуации деятельности доказывания35.

      Отсюда следует: нет практической и научной необходимости определять в будущем законодательстве единое понятие процессуальных доказательств, равно как и устанавливать исчерпывающий перечень их видов.


Скачать книгу

<p>32</p>

Подробно об этом пишет В. П. Гмырко. См. его: Легальная дефиниция «общего» понятия «доказательство» в уголовном процессе: деятельностный взгляд // Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Материалы международной научно практической конференции. М.: МАЭП, 2011. С. 111–117.

<p>33</p>

Как отмечает заместитель председателя Рабочей группы ООН по произвольным задержаниям В. Точиловский, в принципе, в национальных законодательствах можно найти определения, относящиеся к доказательствам. Так, ст. 401 Federal Rules of Evidence США, а также Rules of Evidence различных штатов США определяют понятие «Относимые доказательства» (Relevant Evidence). «Относимым» является доказательство, способное сделать факт, важный для принятия решения, более или менее правдоподобным, чем при его отсутствии. Что же касается определения самого понятия «доказательство», то можно отметить, что ни уставы, ни процедурные правила международных трибуналов не содержат такого определения. Более того, когда речь идет о материалах, собранных в досудебной стадии, то в процессуальных нормах международных трибуналов/судов вообще не придается особого значения применению термина «доказательство» [21]. Справедливости ради отметим, – определения понятия доказательств, по имеющейся в нашем распоряжении информации, сохранились в УПК трех государств Восточной Европы – Албании, Болгарии и Румынии (sapienti sat).

<p>34</p>

Д. А. Бочаров отмечает: «… доказательство – это сложная динамическая конструкция, которая, прежде всего, имеет юридическую природу, и говорить про объективные его свойства как-то неуместно». (Бочаров Д. А. Проблеми юридичного доказування у літературних прикладах: монография. Дніпропетровськ: Акад. митн. служби України, 2002. С. 25).

<p>35</p>

См. об этом: Гмырко В. П. Указ. работа. С. 113.