На волжских рубежах. Сталин и Сталинград. Николай Фёдорович Шахмагонов
штаба полка, – сохранил своё Боевое Знамя, и несмотря на то, что осталась от него горстка танкистов, верю, эта героическая горстка выполнит срочную задачу. Противник на широком фронте вышел к Дону, где остановлен нашими частями, но в пяти километрах севернее ему удалось форсировать реку и закрепиться на восточном берегу. Задача: сбросить его в Дон, а ещё лучше уничтожить на месте. Сейчас подойдут заправщики и подвезут боеприпасы. По готовности вперёд, в бой. Десантом на танках пойдёт пехота…
Он раскрыл планшет, развернул карту и уточнил боевые задача каждой роте. Организовывать определённую в таких моментах работу, когда комбат вырабатывает решение и отдаёт боевой приказ, было уже некогда.
Через час батальон был готов к бою.
И снова команда: «Вперёд!»
Командир танка. Да, задача не из лёгких. Тем более уж этому-то Маломуж и вовсе не учился. Едва успел освоить обязанности радиста.
Атака была спорой. Вышли к небольшому плацдарму. Пехота как горох посыпалась с брони и атаковала фашистов, не успевших, а может, и не собиравшихся укреплять позиции в инженерном отношении. Ведь рассчитывали на стремительный бросок вперёд…
Тяжёлую технику немцы переправить не успели, но едва начался бой, как с западного берега ударили противотанковые пушки. А затем, когда плацдарм уже был ликвидирован, с особым зверством набросились «юнкерсы».
К вечеру подошли подразделения стрелкового полка, и танкистов вывели из боя, а оставшиеся танки передали в танковую бригаду, которая была придана занимавшей оборону стрелковой дивизии.
А потом был марш в Сальские степи за Волгу. Полк сохранился как боевая единица. Легче сформировать новую часть на основе той, что уже побывала в боях, ведь даже те немногие бойцы и командиры, что оставались в строю, лучшим образом цементировали возрождаемое танковое формирование.
Хрущёвские сводки
На Юго-Западном фронте развёртывалась грандиозная трагедия, а сообщения Совинформбюро оставались по-прежнему оптимистичными. И эти сообщения слушала вся страна, их слушали и сержант Маломуж, направленный в составе полка на переформирование, и те бойцы и командиры, что вышли на берег Дона, чтобы сменить танкистов, отбивших у немцев плацдарм, их слышали и Гостомыслов с Ивлевым. Разница была лишь в том, что одни знали истинное положение дел и недоумевали, слушая радио, а другие радовались успехам Красной армии, которых на Юго-Западном фронте не было.
Тут нужно заметить, что данные для сводок готовили не Левитан и те, кто обеспечивал его эфир, а политуправления фронтов. Ответственным за информацию несли члены Военных советов.
Именно Хрущёв кормил Москву бравурной ложью по поводу того, что происходило под Харьковом.
Ивлев зашёл к Гостомыслову буквально за пару минут до дневного сообщения Совинформбюро от 23 мая 1942 года. Уже пять суток шло немецкое наступление. Конечно, ни Гостомыслов, ни Ивлев не черпали данные об обстановке из сводок. Конечно, они имели разностороннюю и многогранную информацию, но сейчас Ивлеву важно было другое. Важно было