Таежное смятение чувств. III. Полет. Роман Булгар
вопросы с его проектом, их разговор сам по себе свернул на житейские проблемы. Спиртное раскрепощало и давало им возможность открыто говорить о тех самых вещах, о которых обычно предпочитают стыдливо и скромно умалчивать.
– Мне, Зимин, – посмотрела Пелагея ему прямо в глаза, – Виктория Игоревна Шатова вскользь упомянула, что за тебя просила ее давняя подруга. Кто она тебе, если не секрет…
– Она, Пелагея Алексеевна, мой лучший друг! – постучал парень задумчиво вилочкой по тарелке.
– Она, конечно же, Зимин, намного старше тебя! – предположила тут же Краснова. – Судя по тому, что она дружна с Шатовой, которая несколько старше меня!
– Вы правы, Пелагея Алексеевна!
Понизив голос, женщина произнесла:
– И вас связывает не только дружба, но и…
– Да, не только дружба… – потер Борис скулу, выдержал паузу и не сразу ответил. – Мы с ней…
Выпив еще по рюмочке, они некоторое время думали каждый о своем. Краснова еще раз убедилась, что в их непростом мире без поддержки сильных и влиятельных особ далеко не уйти, хорошей карьеры не сделать. Вот и у ее соседа имеется баба, которая следит за его жизненным ростом, вовремя приходит на помощь, устраняет с его пути ненужные препятствия.
– Выпьем, Зимин, – подняла Пелагея рюмку, – за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями! И переходим на «ты» со всеми из этого вытекающими…
О том, что и из чего вытекало, Борис быстро догадался. Они выпили и поцеловались. Поцелуй задержался, замер на губах у Поли. Молча они стояли, крепко обнявшись, смотрели друг другу в глаза. Женщина провела ладонью по его щеке и тихо улыбнулась.
– У тебя или у меня? – спросила она.
– Лучше у меня… – ответил он.
Быстренько прибрав со стола, женщина вынесла остатки ужина на кухню, сполоснула посуду. Зашла в комнату соседа, скинула с себя халат. Прикрыв глаза, она захотела расслабиться, забыться и попробовать испытать знакомое ей чувство оргазма.
То, что случилось с нею, повергло ее в шок. Долго не могла Поля прийти в себя, тяжело дышала, едва слышно произнесла:
– Боже! Что это было? Что? У меня такое впервые!
Никогда еще в жизни Пелагее не было так хорошо. Ни один ее партнер еще не доставлял ей столько удовольствия. Ее всю пробило током, ее выворачивало, ее выгибало, стонала она и кричала от овладевших ею сладостных чувств.
– Ты хоть понимаешь, Зимин, что ты наделал? – повернулась она к нему лицом, смотрела прямо ему в глаза. – Я же больше после тебя не смогу лечь в одну постель с ним. Меня тошнит от его стареющего тела, от гнилостного запаха изо рта, от полного неумения доставить женщине радость…
За толстенным стеклом круглого иллюминатора слепил глаза сияющий металлический блеск почти космического для их огромной высоты солнца. Будто рафинированные головки, плавающие ледяные торосы незаметно менялись, трансформировались.
Огромные воздушные