Таежное смятение чувств. III. Полет. Роман Булгар
не вернется! Ты его плохо знаешь! Ты с ним только спишь, а со мной он возится целыми днями!
– Ника! – сделала женщина страшно возмущенные глаза. – С кем это, по-твоему, я сплю? Ты чего тут несешь? Ты еще маленькая, чтобы говорить взрослым о подобных вещах! Ишь, выдумала тут одна фантазерка невесть что! Ничего, найдешь себе хорошего мальчика, полюбишь его. А про этого чертова Зимина напрочь забудешь! Не стоит он того…
Возмущенно выдохнув, Ника вцепилась в поручень.
– Мне никто, кроме Зимина, не нужен! – заявила девочка со всей решимостью в голосе. – Как ты, мама, до сих пор не можешь этого понять! Я его люблю, Зимина! И ты никогда меня не переубедишь! Мама, если Зимин к нам не вернется, я уйду из дома! Я поеду его искать! Я сбегу из больницы! Я это серьезно! Виктория Игоревна, я не обижусь, если вы по пути выйдете у лагеря и пойдете извиняться перед Зиминым! Иначе я и слова больше не пророню! Ты меня, мама, знаешь!
– Я быстро решу вопрос с Зиминым и вернусь в город! – пообещала Шатова дочери.
У Вероники отлегло. Она не сомневалась в том, что ее мать при желании способна на все, было бы на то желание самой Виктории Игоревны. А желание у ее матери, судя по всему, было. Мать и сама не хотела терять Зимина…
Больше часа Вероника в своей палате лежала одна, а вот когда к ней подъехали ее мама и Зимин и ей столько всего хотелось сказать ему наедине, в ее палате началось настоящее паломничество, и переговорить им толком не удалось. Не успела ее мать присесть на стульчик, как дверь снова открылась и на пороге появилась маленькая девочка с огромными красными бантами на голове.
– Ника, это тебе! – протянула малышка ей апельсин.
– Спасибо! – улыбнулась Ника. – Вместе съедим? – освободила она для Анюты место рядом с собой.
– Ага! – кивнула важно малышка и забралась на кровать. – А я тебе сейчас такое расскажу! В штанишки написаешь…
Следом за маленькой девочкой зашли Кирилл и Галина. Кирилл был родным сыном второго секретаря обкома партии Волошина. Анюта была его дочерью. Мать девочки, Инга, погибла в автокатастрофе. Галина поначалу присматривала за Анютой, со временем она переехала жить к Кириллу.
– Ночью страшно гром гремел, – выкладывала по секрету шепотом Анюта, – я побежала к папке в комнату. А там уже мама Галя лежит. Ей тоже страшно было, и она пряталась у папы…
Не успели Кирилл и Галина выложить гостинцы, как в палату зашла Пелагея вместе с Владимиром. У Ники и у Владимира был один отец, и их связывали теплые чувства, которые лишь усилились после смерти их отца. Настоящим отцом Женьки, первого сына Шатовой, был не Николай Кузьмич, а совсем другой человек.
Самым последним появился у них Павел Андреевич. Он со смущенной улыбкой извинился:
– Дела задержали, Ника! Хотел все бросить и поехать к тебе, да из министерства должны были позвонить…
Подмигнув Нике и показав двумя шагающими пальцами, что он только туда и обратно, Борис выскользнул из палаты,