Колокол. Лора Кейли
обернулся на неё Фабьен.
– А ты ещё не привык? – И она выдала какую-то горькую, несвойственную ей улыбку.
6 глава
Я бродил по Сен-Мало до полуночи, ища тот проклятый дом. Все они были как один, и никакой не запомнить: серые и тёмно-серые, с каменной кладкой и белыми окнами, с высокими арками и маленькими балконами, с покатыми крышами и флюгерами на них. Лавки – посудные, кондитерские, сувенирные… Узкие улочки, старые лестницы, невысокие домики в три-четыре этажа… Каким же был тот дом? Я ничего не помнил, ничего, кроме белых перчаток и такого же белого лица. Чего он хотел от меня? Почему от меня? Почему моя Маргарет?
– Почему бы и нет, – сказал тот же голос.
Он стоял напротив, всё такой же, каким я его и запомнил.
– Хорошо, что вы пришли, – он протянул мне руку.
Я не ответил.
– Ваше право, – он улыбнулся.
– Где Маргарет? – спросил я.
– Не с вами?
– Нет.
– Вы уверены?
– Вы же знаете, что уверен!
– С чего мне знать?
Удивительно, но лицо это было настолько степенным, что не выдавало никаких эмоций; даже вопросы его звучали не вопросами, а утверждениями. Он только и делал, что соглашался со мной, отчего ещё больше злил.
– Пока я не встретил вас, она была рядом. – Я подошёл к нему.
– Может, она и сейчас рядом, просто вы не видите её? – Человек снова улыбнулся.
Он что-то знал, точно знал – и издевался надо мной. Чёртов псих… Я не мог понять его взгляд; он вроде как изучал меня, оценивал, примерял на меня что-то…
– Что вы сделали с Маргарет? Зачем она вам?
– Мне – незачем, – сказал он совершенно спокойно. – Люди теряются, друг мой.
– Я вам не друг, – я разжал дрожащие кулаки, чтобы ненароком не врезать ему.
– Это не вам решать.
Уголки его рта слегка приподнялись; он надвинул широкую шляпу на свой ровный и длинный нос и указал мне вперёд, будто там видно было, куда идти. Ни одного фонаря не горело на этой проклятой улице.
– Сегодня на острове перебои с электричеством, – сказал он, – глупые чайки поджарились на проводах. Вы когда-нибудь видели, как падают сгоревшие птицы?
– Нет, не видел.
– Они какое-то время ещё сидят на проводах, а через миг, как куски угля, падают на землю, поднимая своей чёрной тушкой такой же чёрный клуб пепла. Вы не были в лесу после пожара?
– Не был.
– Ваше счастье. Пройдёмте.
Мы пошли, только вот я не видел куда. Я ступал осторожно, боясь наткнуться на спящих бродяг или мерзких крыс, на что-либо спящее, – я не любил темноты. Было слышно, как кто-то шерудится по углам подворотен и пищит; я боялся этих тварей до жути.
– Не бойтесь, почти пришли, – сказал незнакомец.
Через пару метров мы уткнулись в массивную дверь. Он потянул её на себя. Та заскрипела, но поддалась, не сразу, нехотя, с тугим стоном проржавевших петель; дверь отделяла себя от каменной кладки проёма.
Темнота,