Время Петра. Владислав Клевакин
ты человек, хоть и старшина стрелецкий.
Глаза Басаргина округлились:
– Это чего так?
– А того, – продолжил старец, – до седых волос прожил, а правды так и не понял.
– Это чего же я не понял? – ухмыльнулся Басаргин.
Разговор со старцем начинал ему нравиться. Сейчас этот старик с нечесаными седыми волосами и грязной бородой начнет нести очередную ахинею о святости их учения, о великих старцах вроде Аввакума, геенне огненной, начнет пугать карами небесными.
– Да нет, не буду я тебя пугать карами Божьими, – спокойно и невозмутимо произнес Дионисий.
Басаргин выронил из рук кисет с табаком. Старик словно прочитал его мысли. Это было неслыханно.
«Может, потому он и понадобился царевне, чтобы замыслы тайные разгадывать? И патриарх о нем печется», – мелькнула шальная мысль в голове у Басаргина.
Дионисий улыбнулся:
– Думаешь о том, зачем я царевне понадобился?
Басаргин отложил трубку и табак в сторону и недоумевающим взглядом смотрел на старца.
– Ну, думал такое, а ты откуда знаешь?
Дионисий рассмеялся:
– Да ты не бойся, старшина, мыслей читать я не умею, не святой. Такой же грешник, как и ты да те стрельцы, что позади нас. А зачем я потребен патриарху, то и без иллюзий знамо.
– Выкладывай! – Басаргин взбодрился, тайны государственные были его страстью, ведь длительная служба в приказе в том и заключалась. В столице никогда не было тихо и спокойно.
Дионисий вздохнул и перекрестился.
– Знаю, что тайны любишь, только по себе ли ношу возьмешь?
– Говори, не тяни, – взвился Басаргин.
– Помирать мне скоро, так и унесу тайну в могилу, а она велика.
Басаргин нервно заерзал на сиденье.
«Темнит старик, зубы заговаривает. Не то что-то тут». Он выглянул в окно. Стрельцы ехали рядом и тихо беседовали между собой, предаваясь своим мечтам.
– Не хочу я с грузом таким помирать, тяготит он меня, – продолжил старец.
– Так и поделись, отче, не тяни, облегчи душу.
– История слишком долгая, – добавил Дионисий.
– Так и ехать еще далече.
Дионисий перевел взгляд на мелькающие худые крыши крестьянских лачуг.
– В год 1472-й княгиня София Палеолог, племянница императора Константина, при сватовстве своем за князя московского Ивана III помимо папского приданого привезла в Москву корону последнего базилевса. Корона та не от Бога, а от самого дьявола. В чьих руках корона эта, тот будет наделен властью великой над всем христианским миром.
– Вот те раз, – Басаргин нервно сглотнул слюну.
– Потому и собрал Иван княжества русские под руку одну, и иго татарское на Угре сбросил.
Басаргину рассказ старца был настолько интересен, что слушал его, затаив дыхание.
– С князем Иваном так и было. Корону эту князь передал наследникам своим, и попала она в руки царю Иоанну IV, что в народе Грозным величали, а так как на корону