Воин аквилы. Владислав Шмыглёв
лишь то, что они знают, что я не в термах прохлаждаюсь, а верно и храбро служу Риму. В общем, командир, решение за тобой. Не станешь принимать мой добровольный посыл, что же, тогда придётся предаться воле жребия. Но можно ли будет потом назвать истинно честным и праведным его?!
Примипил с судорожно-нервным покашливанием, явно негодуя, размашисто завертел из стороны в сторону головой, но затем, неожиданно опомнившись, немного поразмыслил, насквозь пронзающим взором вновь взглянув на заметно приободрившегося молодого собеседника, и сдержанно и спокойно выдал:
– Значит, так, центурион Владиус Рутилий, решение моё будет таковым. Жребий обязательно будет. От него по мере жизненного бытия ни одному человеку уйти не удастся, рано или поздно что-то как-то между чем-то, а живой душе придётся выбирать. И тебя он будет ожидать, мой верный воитель, но только не здесь, а где-то там, вне Британии. И я верю, что он будет поистине верным для тебя и счастливым. Что же, Владиус, как и тогда, при первой нашей серьёзной и волнительной беседе, так и сейчас ты смог убедить меня в своём решении. Так тому и быть. Надеюсь, жалеть о нём не будешь, ведь выбор иной у тебя мог быть. За друга своего Максиана не волнуйся, если самому не удастся ему рассказать о предстоящей дороге, то я ему сам тогда обстоятельно и аккуратно обо всём поведаю.
– Благодарю, примипил. Благодарю тебя за исключительное командирское понимание всего! – с глубоким облегчением выдавил в ответ молодой центурион и затем, чуть приблизившись к не перестающему прямо и пылко глядеть Публию Флавию, без промедления добавил: – Командир, так когда же нам, собственно, предстоит выступать?
– Завтра на рассвете, Владиус. Дорога же будет лежать ваша через столицу провинции Лондиниум прямиком к прекрасной гавани Портус Дубрис. Ах, хоть в одном тебе повезёт, Владиус, вдоволь сможешь наглядеться там на запоминающиеся пейзажные мотивы белых отвесных скал побережья родной для души и сердца провинции. Эх! Точнее же о маршруте всем вам ещё всё доведут. Да, и вот ещё что, центурион: как бы там ни сложился твой дальнейший путь, главное, постарайся уберечь себя. Ты же знаешь, многие за глаза считают меня чересчур строгим и требовательным командиром и, как само собой разумеющееся, оттого и зачерствелым человеком. А я ведь, Владиус, не только для всех вас являюсь командиром, но ещё и для одной юной и прекрасной женственной частички природы являюсь отцом. И словесные понятия, означающие любовь и переживания за родную кровь, и мне также хорошо известны и не чужды, несмотря на мой внешний неприступный нрав. Если вдруг ты всё же окажешься на вой не, мой отважный соратник, то постарайся о родителях любящих и волнующихся о тебе не забывать. Ибо их великая ответная любовь и вера в хорошую и добрую долю для родного чада обязательно будут помогать тебе, где бы ты ни был. Ещё в неминуемо горьком заключении от себя хотел бы добавить о том, что для меня было за радость служить вместе с тобой, центурион, сейчас и будет за ещё большую радостную честь, если наши воинские пути