Тайны мозга. Почему мы во все верим. Майкл Шермер
когда каждый индивид обладает полным (то есть стопроцентным) контролем над своей собственностью». Таким образом, свободным является общество, в котором «каждый может делать все, что пожелает, без каких-либо исключений, пока эти действия затрагивают лишь принадлежащую ему собственность; человек не вправе делать то, что воздействует на собственность других людей, если он не получил согласие ее владельца». Галамбош различал три типа собственности: изначальную (жизнь человека), первичную (его идеи и мысли) и вторичную (производные изначальной и первичной собственностей, например использование земли и материальных благ). В таком случае капитализм – это «общественная структура, механизм которой способен обеспечивать полную защиту всех форм собственности». Следовательно, для создания по-настоящему свободного общества нам надо просто «выявить средства, пригодные для создания капиталистического общества».[23]
Ни один экономист не признал бы такое общественное устройство капитализмом, однако Галамбошу хватало дерзости с увлечением пропагандировать его, и многие из нас, слушателей, понесли его идеи миру в той степени, в какой нам это было позволено; всем нам пришлось подписать соглашение и пообещать, что мы никому не станем разглашать суть идей нашего наставника, однако вправе побуждать других людей учиться у него. Как и в случае с Рэнд, часть моих взглядов на политику и экономику была сформирована Галамбошем, однако сразу после угасания начального энтузиазма в действие вступил мой скептицизм, особенно при преобразовании теории в практику. Определения собственности – это замечательно, но что происходит, когда нам не удается договориться о том, что считать нарушением прав собственности? Неизбежен примерно следующий ответ: «В обществе, свободном по-настоящему, все подобные споры будут решаться мирным путем в третейском суде». Эти фантазии, противоречащие фактам, напомнили мне одного из преподавателей-марксистов, который отвечал на каверзные вопросы в том же духе («в истинно коммунистическом обществе этой проблемы не будет»).
Благодаря тем, кто рекомендовал мне Галамбоша, я познакомился с одним из его протеже – Джеем Стюартом Снелсоном, который после разрыва с Галамбошем преподавал в своем Институте прогресса человека. Для того чтобы обособить себя от своего наставника, Снелсон построил теорию общества свободного рынка на фундаменте австрийской школы экономики, в первую очередь на работах австрийского экономиста Людвига фон Мизеса и его главного труда «Человеческая деятельность» (1949 год). Описывая, как бесчисленные и разнообразные действия правительства подавляют свободу, Снелсон объяснял, что «свобода существует там, где политика вмешательства не отнимает у индивида право выбора. Свободный рынок существует там, где не ограничивают свободу людей покупать и продавать». Воры, хулиганы, бандиты и убийцы отнимают у нас свободы, продолжал Снелсон, однако конгрессмены, сенаторы, губернаторы
При жизни Галамбош так и не опубликовал давно обещанную поклонникам книгу, поэтому мое краткое содержание его теории составлено по моим же подробным записям, сделанным на занятиях курса V-50, а также с помощью буклетов формата 7,5×12,5 см, озаглавленных «Рывок к свободе» (