Гаярума. Вера Александровна Петрук
плохо, потому что он ей отказал, и сейчас Эйван не знал, чего ждать от благостной. Разумеется, она будет ядовитее, чем обычно.
– Хочу просить о тепле, – начал Эйван с ритуальной фразы, с которой обращались к Светочу.
– Ты работать на меня будешь? – перебила его Арина, по-прежнему вяло ковыряя вилкой в тарелке. Наверное, поэтому у нее была такая фигура – Светоч регулярно недоедала. Фигуру свою Арина любила. То было видно по нарядам, какие она выбирала. Вот и сейчас на ней было платье с вырезом до низа живота, и только тесемки удерживали его края там, где должно было соблюдаться приличие. Впрочем, даже Василика вряд ли смогла бы надеть такой наряд. Деревенские девушки отличались пышными формами, а особенно грудью. Арина же похвастаться большой грудью явно не могла, но, как уже объяснили Эйвану, среди горожан именно такие формы, как у первого городского Светоча, считались эталоном красоты.
– Прости, благостная, я уже работаю, – промямлил он, ненавидя себя за эту слабость.
– В шахте вашей разваленной тебя не числится, а значит, ты бездельник и лентяй, как и все в Дальнем Вале. Кто работает, у того сады цветут, как положено, с марта, и только лоботрясы милостыню у властей просят.
– Пока ледник не отступит, вряд ли у нас в марте что-то цвести начнет, – ляпнул Эйван, тут же прикусив язык, но было поздно.
– Удивляюсь я тебе, сколько еще мне надо времени потратить, чтобы ты в силу нашу поверил. А ну, подойди. Только обувь сними, ковер не пачкай.
«Начинается», – подумал Эйван, но ошибку он допустил сам, теперь нужно было расплачиваться.
Разувшись, подошел к столу и, повинуясь жесту Светоча, опустился на колени, оказавшись глазами на одном уровне с недоеденным рагу. Кажется, Арина совсем потеряла интерес к еде, а вот Эйван ее явно интересовал – горящий взгляд выдавал молодую женщину с головой.
– Чувствуешь? – прошептала она. Перегнувшись через стол, Светоч коснулась пальцами его щеки. – Это тепло. Только наша сила сохраняет жизнь в этом проклятом крае.
Пальцы у Арины были теплые, но не горячее, чем его собственные. Однако Эйван послушно закивал. Мол, да, это чудо из чудес. Наверное, перестарался, потому что в следующий миг Светоч отвесила ему пощечину.
– Не паясничай, – Арина вернулась в кресло с недовольным видом. – Секретарь, охранник, дневальный – да кто угодно, я тебе любую должность подберу. Зачем сидишь в той дыре?
«И почему ты ко мне прицепилась?» – мысленно протянул Эйван, вслух же сказал:
– Болею я от городского воздуха, тесно мне здесь.
Вроде прозвучало честно, потому что Арина отстала. Было бы хуже, если бы она поставила условие: прихожу в деревню, только если ты соглашаешься. Но, видимо, какие-то границы у нее еще оставались. К счастью, для него.
– Значит, хочешь на цветущие деревья посмотреть? – задумчиво протянула она, и ее взгляд ему не понравился. Эйван кивнул.
– Мне кажется, ты от меня что-то скрываешь, – Арина встала и присела на край стола,