Не судите Афродиту строго. Олег СУХОНИН
прессы и зрителей! Там же, в древнем Одеоне, я побывал и на инновационном спектакле «Вакханки» японского режиссёра Изуми Ашизавы, соединившего приёмы традиционного японского театра Но с классической древнегреческой драмой.
Уже лет пять как я перестал быть заядлым театралом, но признаюсь: оба эти спектакля мне понравились – время на них я потратил не зря. И когда Мавританский поделился со мной идеей своей мистерии, соединявшей греческий миф с советским шлягером, я, напустив на себя вид знатока, провёл аналогии между его замыслом и тем, что уже показали на фестивале японцы:
– Так это же смешение жанров! Я такое здесь уже видел!
– Вот и мы тоже хотим удивить публику! – обрадовался Мавританский. – Тем более, что у нас есть такая замечательная актриса, – кивнул он на свою балерину.
– А, скажите, стихи Сефериса, что вы читали сегодня, – вы их сами перевели? – неожиданно спросила она меня.
– Нет, что вы, – зарделся я. – Это перевод Ильинской.
– Какой Ильинской? – тут же ревниво встрепенулась она: – Не той ли, что из грыжевского театра давеча играла здесь в «Дездемоне»?
– Да нет же! Ту зовут Светлана, и она не знает языков. Я имел в виду Софью Борисовну Ильинскую – профессора янинского университета.
– А откуда вы знаете Светлану? – подозрительно посмотрела на меня Лемурова.
Тут я прикусил губу, поняв, что сболтнул лишнего: своё знакомство с актрисой Светланой Ильинской мне совершенно не хотелось афишировать, и на то были веские причины. Пришлось им рассказать, что ровно за день до этого здесь же, на яхте, я «познакомился» с ней на экскурсии, которую проводил для актёров из труппы театра режиссёра Юлиана Грыжева.
На самом деле Светлана Ильинская была бывшей женой моего приятеля Игоря Скромного. Она разошлась с ним после того, как однажды на московских гастролях познакомилась с новомодным режиссёром Грыжевым из тусовки Серебренникова и Богомолова. Ильинская, как и все лицедейки и лицедеи, была не очень разборчива в половых связях ради славы и денег. При первой же встрече она дала Грыжеву, а он из постели взял её потом и в свой театр. Переводом, получается.
Теперь же, неожиданно встретив меня, про своего бывшего Света вспомнила только потому, что после исчезновения Игоря никак не могла продать их общую квартиру в Нижнем Новгороде.
Пресса писала, что Скромный бесследно исчез во время своей командировки в Лашман: он тогда как в воду канул и до сих пор числился пропавшим без вести – тело-то его так и не нашли. В той поездке рядом с Гошей фигурировала и моя русская фамилия, но и я тогда вслед за ним тоже пропал из виду. И вот теперь, когда я попался Светлане на глаза, она вцепилась в меня клещом:
– Куда подевался мой бывший муженёк? Я уж грешным делом думала, что его, может, убили! Но ты же был тогда в Лашмане вместе с ним, и смотрю – живой и невредимый, да ещё на Кипре и под чужой фамилией. Лукас Макрис какой-то – что это за хрень? Что за аферу вы провернули? Я этого так не оставлю – выведу вас на чистую воду! Квартиру, видите ли, он решил зажать! Я теперь даже в права наследства без него вступить не могу!
Я попросил её не шуметь на