Рыцарь-разбойник. Борис Конофальский
до конца уборочной, до фестивалей у мужиков. А уборочная уже начинается. Вам хватит две недели на раздумья?
– Хватит.
– Что ж, тогда будем ждать вашего решения, – проговорил канцлер. – А если по приданому у вас будут какие-то пожелания, то мы готовы их рассмотреть.
– Я за две недели все обдумаю и сообщу вам.
Все стали вставать из-за стола, раскланиваться. А на выходе ждала Элеонора Августа с теми же женщинами. Элеонора снова почти уселась на пол, когда кавалер вошел в комнату. Но на сей раз он не прошел мимо, а подошел к ней, взял за руку и помог подняться.
Она все равно не поднимала глаз, смотрела в пол.
– Вы знаете, о чем я говорил сейчас с вашим братом? – спросил у нее Волков.
– Знаю, – тихо отвечала девушка.
– Желаете ли, чтобы это случилось?
– Жены из рода Маленов не желают ничего, чего бы не желали их отцы, братья и мужья, – нравоучительно проговорила дородная дама.
Но Волков и не глянул на нее, он ждал ответа от Элеоноры.
– Что угодно папеньке, то угодно и мне, – наконец ответила та и подняла на него взгляд.
И кавалер вдруг понял, что она на его вкус совсем не красива. Куда ей до Брунхильды?
– Хорошо, – сказал он, – этого для меня довольно. До свидания.
Он шел вниз по лестнице и думал о словах этой женщины, а монах, следовавший за ним, говорил:
– Теперь ясно, зачем сюда епископ приезжал, зачем на разговор графа звал.
Волков остановился, повернулся к своему спутнику так быстро, что монах едва не налетел на него:
– Так ты думаешь, это затея епископа?
– Уж ни мгновения не сомневаюсь, – отвечал брат Семион. – Да и дочка графа в девках засиделась, Малены тоже рады будут, тут все одно к одному. А вам и приданое давать не нужно, и так возьмете. Вы ж не откажетесь от нее.
– А зачем это епископу? – не понимал Волков.
– Да как же зачем, господин, тут же все на поверхности лежит! – искренне удивлялся монах. – Вы свару с кантоном затеете, герцог на вас обозлится, решит покарать или в тюрьму бросить, а граф, родственничек ваш, выгораживать вас станет. А как вас не выгораживать, если вы муж его дочери? Нет, епископ хоть стар, а наперед смотрит. Он вам опору готовит в графстве.
– Чертовы попы, – покачал головой Волков. Он буквально почувствовал, как его толкают в спину, приговаривая: «Ну давай, давай, начинай свару, затевай войну». – А если я не захочу воевать? – спросил он, глядя в хитрое лицо монаха.
А тот и ответил сразу, не моргая и не размышляя ни секунды:
– Тогда вам тем более на графской дочке жениться нужно. Если уж вы надумали против воли церковных сеньоров идти, так тогда хоть с мирскими сеньорами подружитесь. Родственники такие вам никак не помешают.
Кавалер повернулся и пошел, размышляя на ходу над словами монаха.
– И нечего вам печалиться, – продолжал монах, идя за ним. – Все у вас есть и еще больше будет, главное – голову не терять.
– Думаешь?
– Конечно, вы ж с серебряной ложкой во рту родились.
Волкова