Королева Аттолии. Меган Уэйлин Тернер
еще остались.
– И вот так каждый раз?
Военный министр кивнул. Королева внезапно вскочила с кресла и встала в дверях спальни.
– Эвгенидес! – рявкнула она.
Гален поднял голову, думая отослать ее, но корчащаяся фигура на кровати внезапно застыла. Эвгенидес открыл глаза и растерянно заморгал. Все вокруг расслабились.
– Прекрати валять дурака и выпей летиум! – приказала королева.
Эвгенидес сглотнул и вздрогнул. Горькая жидкость просочилась в желудок. Гален убрал руку.
– Моя королева? – смущенно прошептал Эвгенидес.
– Спи, – велела Эддис. Эвгенидес, покоряясь королеве и действию летиума, закрыл глаза.
Она вернулась в библиотеку и снова села.
– Подействовало, – заметил военный министр.
– Еще посмотрим, что скажет Гален, – угрюмо отозвалась Эддис и осталась ждать, словно позабыв, что у нее назначена встреча с министром торговли. Появился лекарь. К ее удивлению, он остался доволен результатом королевского вмешательства.
– Он вас узнал. А до сих пор никого не узнавал. Возвращайтесь, когда сможете.
В то утро Эддис сидела у постели Эвгенидеса и ждала, когда он проснется. Спросила Галена о синяках под глазами. Он сказал: это остатки старой крови, застоявшейся под кожей. Это она знала и без него, но не понимала, почему не сломан нос, раз круги под глазами такие темные. Гален объяснил: это кровь, которая просочилась в глазницы после удара по лбу. По его словам, круги исчезнут через несколько недель, не раньше. А тем временем лицо с синяками казалось еще худее и бледнее.
Она сидела и смотрела, как он спит. Ей и раньше нередко доводилось видеть его с синяками. Обычно он получал их в драках с многочисленными родственниками. Они дразнили его из-за имени и стали дразнить еще сильнее, когда заметили, что дед все больше и больше интересуется внуком. Язык у Эвгенидеса часто бежал впереди мыслей, и в ответ на насмешки у него всегда находилось острое словцо. Иногда оно настолько метко попадало в цель, что обидчики переключали внимание на того, кто стал мишенью, и оставляли Эвгенидеса в покое. Но чаще стычки заканчивались драками и синяками.
После смерти матери Эвгенидес не откладывая сообщил отцу, что хочет стать следующим эддисским вором. Отец, еще не оправившись от потери жены, пришел в бешенство. Эвгенидес с отцом подрались на виду у всего двора. В душе у каждого горе выплескивалось в гнев. Родственники, боготворившие военного министра, удвоили нападки на Эвгенидеса, и драки продолжались до тех пор, пока Эддис не переселила его из общей мальчишеской спальни в единственную свободную комнату – переднюю редко посещаемой дворцовой библиотеки.
Эвгенидес вытер пыль с книжных полок и отточил до блеска свое зачаточное умение читать. В нем проснулась тяга к наукам, нередкая среди эддисских воров, и время от времени, после драк с родичами, в которых он бывал жестоко бит, он удалялся в библиотеку и свою спальню-кабинет зализывать раны. В такие