Мёртвая рука капитана Санчес. Книга 2. Достояние Англии. Нина Запольская
в беспокойные глаза сквайра, он кивнул Платону. Тот сбегал за плащом, который капитан бросил на дно шлюпки.
На вёслах они с Платоном добрались до берега, пологого и низкого, выбрались на него без происшествий, затащили шлюпку дальше от воды и, перевернув её, спрятали в кустах. Пещеру они нашли тоже без труда, как и было описано в письме – сразу над сухим руслом подземного стока, вытекающего из-под скалы во время обильных тропических дождей…
Дело в том, дорогой читатель, что тропические ливни вымывают в известняках, составляющих основу прибрежного ландшафта на Кубе, отверстия разной величины и так называемые «собачьи зубы» – мелкие и острые каменные выступы карстового происхождения. В эти отверстия ливневая вода уходит под землю, оставляя её поверхность сухой и образовывая в известняковых скалах причудливые галереи и пещеры. Так что отверстий, пещер и изъеденных водой выступов в здешних скалах было множество…
Перед входом в пещеру Платон достал из-за пояса огниво, и капитан через минуту зажёг небольшой факел. Нагнувшись, они один за другим протиснулись в лаз, пролезли в постепенно расширяющийся ход и обомлели – перед их глазами открылся вход в зал, уставленный причудливыми известковыми колоннами. Колонны свисали сверху, как длинные тонкие сосульки, и вырастали снизу, как острые зубы огромного чудовища, некоторые касались друг друга, срастаясь в середине, их было много, дальние терялись в темноте, но насколько можно было судить в неясном свете факела, проходы между ними оставались довольно большие.
Подняв высоко факел, капитан осмотрелся, потом посветил себе под ноги и, взяв Платона за руку, повёл его, вспоминая неровные строчки в письме капитана Авила. Он обходил колонны, светя вверх и вниз, поворачивал в какие-то ходы – он знал из письма, что идти надо недалеко. Потом Платон вскрикнул, капитан обернулся – и ахнул тоже.
Позади них, там, где они только что проходили, все колонны светились, и ясно был виден купол пещеры. Светилось всё вокруг – и своды, и стены, и верхние сосульки, и нижние – всё было окутано сверкающим зеленовато-серебристым неярким светом. Сияло всё, но только одно мгновение, и тут же сияние расплывалось, таяло и гасло на глазах.
Капитан пошёл дальше и вошёл в ещё один высокий зал. Он был с красными стенами, и эти стены были самой природой украшены причудливой окаменевшей растительной резьбой, то грубой и неуклюжей, то изящной и тонкой, а справа темнела пропасть, впереди виднелась гора каких-то сверкающих кристаллов, и где-то шумела вода. Только рундука капитана Авила не было. Факел в руках капитана стал прогорать. Повозившись с огнивом, они зажгли новый факел.
И тогда капитан сказал нервно:
– Кажется, мы заблудились…
Он бросился назад, уже не глядя по сторонам. Платон двинулся за ним. Скоро капитан остановился и оглянулся на Платона в оторопи.
– Когда мы вошли, то первый раз свернули направо, – пробормотал он, вспоминая.
– Нет,