Дела минувшие. Николай Свечин
о картежной игре в роте были более скудными. Отделенный унтер-офицер действительно далеко отстоял от закрытой жизни золотых погон. Кривошапкин сообщил, что в Седьмой роте «болезни зеленого сукна» подвержены почти все офицеры. Оба поручика – Вейншторд и Денисьев и три из четырех подпоручиков – Албанович, Петров-второй и Кольцов-Масальский. Игру поощряет и даже предоставляет место на своей квартире капитан Рутковский. Лишь подпоручик Аглицкий сторонится карт, за что его буквально выживают из роты. Лыков сразу понял, что нужно поближе познакомиться с этим человеком.
Он вел опрос сначала нижних чинов, а затем и офицеров до вечера. Завербовать Аглицкого не удалось – тот сразу заявил, что доносить на товарищей не станет. Остальные благородия вместо ответа на вопросы об убитом отсылали сыщика к соседям по казарме. А про карты молчали, как про военную тайну. Когда титулярный советник собирался уже уходить, его вызвали к батальонному командиру. Тот напыжил усы и объявил:
– До моего сведения дошло, что вы спрашиваете моих офицеров насчет картежной игры!
– И что?
– Как что? Кто дал вам право задавать подобные вопросы?
Алексея стало раздражать хамское поведение майора. Он помнил, что тот идет на следующий чин и скандалы ему не нужны. Поэтому взял быка за рога:
– Полиция ведет дознание убийства рядового Сомова. Вашего батальона. Тот был ранее денщиком застрелившегося подпоручика Шенрока. Вашего же батальона. Дознание согласовано с начальником бригады генерал-майором Назаровым. Вы хотите воспрепятствовать ему? Вопреки решению генерала? Прикажете доложить ему об этом?
Костыро-Стоцкий сразу пошел на попятную:
– Нет, что вы! Я имел в виду другое.
– Что же тогда? – продолжил нажимать титулярный советник, понимая, что с такими прощелыгами надо действовать только угрозами. – Две смерти одна за другой. А если завтра случится третья?
– П-почему третья? – растерялся майор.
– Ну а вдруг? Что тогда будет с вашим чинопроизводством?
– Но…
– Вот чтобы этого не произошло, я и задаю свои вопросы. Честь имею!
Только в десятом часу ночи Алексей оказался в управлении. Благово уже ушел. Помощник написал ему расписку на шесть рублей, приложил бумагу от нового осведа и направился в канцелярию. Там было пусто и темно. Титулярный советник раскрыл журнал входящих бумаг и стал внимательно его изучать. Нужное отношение обнаружилось быстро. Письмо Департамента государственной полиции сообщало о побеге заключенных. Пятнадцатого февраля 1881 года из Рыкинского, Плоцкой губернии, арестного дома путем взлома стены сбежали четверо арестантов: Войцех Стахович, Франц Соколовский, Людвиг Эртман и Антон Рутковский. Приметы последнего: возраст тридцать девять лет, роста среднего, лицо круглое, волосы светло-русые, глаза голубые, нос обыкновенный, рот умеренный, подбородок круглый. Одет в сюртук, серые брюки, фуражка синяя… Ну, фуражку можно поменять. А вот цвет